Владимир Мясоедов - Огонь извечного колдовства

— Пфе, какая гадость! — Я выдернул морду из воды и немедленно принялся отплевываться, стараясь избавиться от мерзкого вкуса в носу. Не знаю уж, стол ли чутко ощущают воду настоящие моржи или только морским хранителям положено подобное «счастье», но в океане нет особой нужды пользоваться глазами, чтобы пассивно воспринимать окружающую среду. Всю целиком, включая разные неаппетитные подробности вроде гниющей на дне рыбы или сходившего по маленькому парой километров к северу кита! — Ненавижу свою работу!

— А разве быть морских хранителем — это работа? — Удивился сидящий на краю плота пожилой моряк, где-то успевший раздобыть удочку. Ну да, действительно, чего время терять, раз уж за движение нашего «судна» кто-то другой отвечает…К тому же рыбалка неплохо успокаивает нервы, а они и у Джерома не железные.

— Знаешь, наверное, все-таки нет. — Поразмыслив, пришел я к однозначному выводу. — Мне же за неё не платят!

— Что, совсем? — Поразился морской волк, явно раньше имевший какое-то другое представление о жизни посланцев богов. Наивный! Как личность, имеющая большой опыт по части общения с разными сверхъестественными шишками, твердо всем заявляю — поклонов, жертв и покорной паствы себе желают одни сволочи! И вообще, надо еще разобраться, что это за сверхсущности такие, с чем их едят и по какому праву они командуют отдельными участками мироздания. Пока все больше смахивает на то, что вся их власть проистекает банально из личной силы, а раз так, то даешь первую теологически-атестическую революцию!

— Ну, я хвостом и бивнями уже месяца четыре как обзавелся, но ни одной монеты жалования еще так и не видел. — Если старик не расслышал язвительности в словах большого зеленого моржа, значит, у него точно от возраста начались проблемы с ушами! Впрочем, у меня имелись все основания жаловаться на судьбу и прочие высшие силы. Ладно еще морж…Но почему такого цвета?! Да, будучи человеком, я имел не совсем здоровый зеленоватый окрас кожи. Спасибо родной Российской экологии, прекрасной везде, где нет промышленных производств, нагло плюющих на нормы выбросов вредных веществ в воду, воздух, почв, да все равно куда, лишь бы не оштрафовали. Однако зачем его было так усугублять, доводя до нежного оттенка молодой листвы?! Маскировочную окраску мне придать хотели, что ли?! Так в море камуфляж совсем иного цвета! — И начальства с момента принятия на службу тоже не видел. Хоть чего-то в моей жизни есть хорошего.

— Пару на горизонте! — Раздался крик с верхушки занимающей центральную часть плота скалы, где плотно обосновался еще один из матросов с уничтоженного корабля, похоже, после принудительного купания в океане заимевший стойкую водобоязнь. Иначе чем еще объяснить тот факт, что он со вчерашнего дня так и не слезал с точки, максимально удаленной от мокрой стихии?

— Подплывем, поздороваемся? Заодно и курс уточним. — Предложил я, с некоторым трудом находя замеченную наблюдателем посудину. — Не то, чтобы у меня были сомнения в твоем мастерстве, но если из всех измерительных астрономических инструментов вроде секстантов и астролябий в наличии имеются только собственные пальцы, то мы вполне может промахнуться мимо нужной нам суши и совершить случайно какое-нибудь географическое открытие.

— А надо ли? — Засомневался Джером. — Все-таки у нас людей мало, а море оно такое, все спишет. А вдруг там пираты, слишком жадные купцы?

— Скорее беженцы, которые решили, будто морем выбираться из охваченной войной страны будет безопаснее. — Не согласился с ним я, предварительно попробовав морскую воду на вкус. Корабль, показавшийся на горизонте, был старым и довольно вонючти. Его дно все обросло ракушками, борта из-за чрезмерной нагрузки почти черпали воду, а днище периодически давало течь. И кровью от него ну вот совсем не веяло, зато в обилии имелся смутно знакомый еще по человеческой жизни вкус гниловатой сельди, которой явно регулярно заполняли трюм сверху донизу. Стандартная рыболовецкая калоша, в силу возраста не удаляющаяся далеко от порта приписки и прячущаяся в бухту при первых признаках непогоды. На таких не пускаются в погоню и не уходят от нее. Подобные живые ископаемые скорее уж должны лежать на дне или быть разобраны на дрова, а в море их выводят больше по необходимости. — Конечно, возможно они потеряли все свои капиталы и теперь страшно нуждаются в деньгах…Но меня это не напугает. Собственно меня вообще ни один корабль не напугает, во всяком случае, если он не умеет нырять и вести бой в подводном положении. А вас можно и тут оставить, чтобы если вдруг чего случайно не зацепить.