Андрей Мансуров - Адонис

Кто бы ни были те, кто наслал на нас эту напасть, не могут они следить за всем . То есть, не должны они контролировать поверхность всей планеты. Климат здесь вполне подходящий. Если мне удастся где-нибудь затаиться, спрятаться, думаю, охотой и собирательством я уж как-нибудь… А если местные плоды ядовиты – так и …рен с ними! Всё равно – так сдохнуть всё-таки приятней, чем от непонятных преобразований тела.

Не хочется умереть монстром.

Может, это и глупо, но я как-то привык к нему, к своему телу, и хотел бы и закончить жизнь в нём.

Так что запаиваю это письмо в пластик, прячу от наших продажных вояк и гнусных промышленников, да убегаю в джунгли. С собой возьму все, какие нашёл, запасные обоймы к лазерному пистолету, простыни – чтоб наделать из них верёвок! – и канистру воды. Хотя бы на первое время. Если всё будет нормально, и меня не «достанут», и не вернут.

Да, точно – пора. Я выглянул в бронеокно – снаружи светает.

Извините, если не смог ответить на наверняка имеющиеся у вас, друзья, вопросы.

Просто рассказал, как у нас всё было.

Для нас критический момент настал на девятую ночь. Что может случиться дальше, если останусь, боюсь и представить…

Прощайте.

Не поминайте лихом.

Ваш Гай Луций Пападакис».

Эванс поймал себя на том, что сто и т опустив голову к полу и сжав кулаки. Губы оказались закушенными чуть не до прокусывания насквозь. Впрочем, когда бросил взгляд на Рикера, обнаружил, что и тот бледен, как полотно, дёргает щекой, и расчесал многострадальный затылок чуть не до крови.

Парк, как всегда сохранявший спокойствие хотя бы внешне, таким же ровным голосом, как читал письмо, подвёл итог:

– Перспективка… Не вдохновляет.

– Вот уж точно. Но излагает этот парень красиво. Мне так ни в жись не написать.

– Не парься, Рикер. – Эванс дёрнул плечом, – Нам пока и пис а ть-то нечего. А если всё-таки будем, так сделает это Парк.

– Сделаю, конечно. Вон сколько места ещё осталось тут – почти полстраницы. Допишем. Однако вот что.

– Опять что-нибудь вычислил?

– Нет. Просто смутная догадка. Порыщем-ка мы ещё!

Вторая записка нашлась в техническом помещении насосной станции, под бойлером с дождевой водой.

Углядел её Рикер – из них троих он лучше всех видел в темноте, царившей в узком тёмном пространстве под днищем. Достать удалось с помощью позаимствованной со склада запчастей длинной и тонкой стальной планки. Пыли и грязи на бумаге оказалось много. Что, впрочем, никак не могло свидетельствовать о времени, проведённом ею тут. Но радовало то, что хотя бы вездесущей на Земле паутины ни в одном, даже самом запущенном, уголке, в форпосте нигде не было. Что напрягало – где же пауки?

Парк снова развернул письмо на пульте – это состояло всего из одного листка, и оказалось сложено в компактный квадратик.

«Времени нет. Поэтому только главное: сегодня восьмой день нашего пребывания здесь. С внешней угрозой справлялись отлично. Отстреливать всех этих жуков, богомолов и тараканов с муравьями было несложно. Но этой ночью Паскаль и Абдугани превратились в монстров, и загрызли друг друга. Я сам прикончил того, кто остался жив – даже не знаю, кто из них кем был, потому что сразу, от греха подальше, выбросил их обугленные тела на песок, с крыши. А сейчас собираюсь уйти через шахту, потому что проклятые бронированные твари забрались на эту самую крышу, и построили живую пирамиду к боковому люку тамбура. Они вскрывают стальные крышки, и я слышу звуки раздираемого металла – тороплюсь написать, пока гады ещё не влезли внутрь. Одному оказалось совершенно невозможно стрелять сразу во все стороны – еле успел сбежать вниз, когда подобрались к стенам вплотную, и стрелять стало невозможно. Заперся в форпосте.

Несчастные и наивные бедолаги, кто будет здесь после меня! Знайте: никаких многоножек под песком нет! Да и вообще: вся эта планета, и все, кто на ней якобы живёт – чудовищная иллюзия! Вот только не знаю, кем и для чего созданная. Может, даже нашими Голливудскими искусниками. Например, для съёмок душераздирающих реалити-шоу, или ужастиков!

Впрочем, я могу, конечно, и ошибаться.

Но уж больно страшные кошмары тут снятся, чтоб поверить, что всё это не вот именно – реалити-спецшоу! Для каких-то богатых и пресытившихся обычными телеиграми и шоу извращённых садистов и сволочей!

О! Судя по звуку, уже лезут на первый уровень с крыши!

Всё: прячу записку, и – в шахту!

Меня звали Григорий Молчанов.