Дмитрий Старицкий: Горец. Имперский рыцарь

– Теперь для всех. Прошло десять дней с начала наступления, а мы продвинулись на север всего на сорок пять километров. Это недопустимо медленно. По плану мы должны были уже выйти к морю и штурмовать береговые укрепления морского порта, а до него еще шестьдесят километров. Это с учетом такой льготы, что правый наш фланг прикрывает река. Станцию Троблинку взял с ходу бронеотряд без выстрела и полдня воевал в окружении, пока пехота не соизволила подтянуться ему на помощь. Но пехота еще ладно… Генерал Бьеркфорт!

– Я, – вытянулся в струнку худой и длинный генерал, неуловимо похожий на де Голля.

– Почему опоздали выдвинуться к плану развертывания?

– ВОСО [1] ВОСО – служба военных сообщений. виновато, экселенц. Не могло вовремя найти для нас вагонов.

– Вы чем командуете, граф? – снова заревел Аршфорт.

– Отдельной кавалерийской бригадой, экселенц, – спокойно ответил ему генерал.

– Так какого подземного демона вы – конница! – торчали неделю в вагонах железной дороги? – Аршфорт сделал смысловой акцент на слове «конница». – От узловой до нас всего два дневных перехода! Думаю, у вас найдется о чем побеседовать с комиссаром ЧК. После военного совета.

О-о-о-о-о… Аршфорт наконец-то нашел, как меня встроить в свою систему военной диктатуры. Похвально. Быстро соображает.

– Теперь о приятном, господа. – Аршфорт мило улыбнулся. – Указом его императорского величества Отония Второго командир нашего броневого отряда барон Бадонверт с сегодняшнего дня причислен к когорте имперских рыцарей. По совокупности заслуг с начала наступления. За прорыв, за станцию и за мост… К сожалению, пока пришла только телеграмма. Знак Рыцарского креста вам вручат позже, барон. И не здесь. Мои поздравления.

И в моей душе колокола забили малиновым звоном. Амнистия мне!!! Иначе зачем бы нужна была эта хитрая, такая обаятельная для тех, кто понимает, формулировка «по совокупности заслуг». Прямой же намек на мой налет на контрразведку в Будвице.

Ноги самостоятельно сделали шаг вперед и слова, обгоняя мысли, сами выстроились в ритуальный формуляр.

– Служу императору и Отечеству!

– Вольно, барон, – улыбнулся командующий. – Ваши наградные листы на чинов бронеотряда его королевское величество Бисер Восемнадцатый утвердил. Засылайте гонца в наградной отдел ставки за знаками. И позовите меня на церемонию награждения. Все же такое впервые в моем корпусе, чтобы разом награждали целое подразделение.

Командир кавалерийской бригады зашел в мой вагон и удивленно оглянулся. Салон у меня переделан из стандартного пассажирского вагона второго класса, прихваченного по случаю на узловой станции. Но так, на скорую руку. Швы видны. Грубая отделка. Оставлены лишь пара купе для меня и денщиков. Узкое купе стюарда в другом конце вагона с микроскопической кухонькой и угольным титаном для кипятка. Ватерклозет с холодным умывальником. Остальное – салон. Мебель простая дубовая с какого-то вокзального кабинета – Тавор расстарался. Диван так вообще лавка из зала ожидания с маркой железнодорожной компании на высокой спинке. Карта на стене за шелковой шторкой. Конторский шкаф. Несколько керосиновых ламп на столе и потолке, и все.

– Простите… – замялся генерал с обращением, так как на кожаной куртке я не носил знаков различий. – Барон, если я не ошибаюсь. Где мне найти королевского комиссара?

– Я перед вами, генерал. Чрезвычайный королевский комиссар барон Бадонверт. Честь имею.

– Честь имею представиться, – в свою очередь щелкнул каблуками генерал. – Генерал-майор граф Бьеркфорт. Командир Удетской отдельной кавалерийской бригады. Прибыл к вам по направлению командира корпуса… Э-э-э-э-э… для беседы.

И замолк, надеясь, что я сам ему расскажу, зачем он здесь. А то он в полных непонятках пребывает.

– Присаживайтесь, ваше сиятельство. Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

– Благодарю, ваша милость, – принял граф мою игру в отвлеченный светский треп. – Рюмку водки, если нетрудно.

Позвонил в колокольчик и отдал приказ по-рецки заглянувшему в салон младшему денщику.

– Вы не огемец, ваша милость? – удивленно спросил генерал.

– Нет, ваше сиятельство. Рецкий горец по рождению. И барон тоже рецкий. А разве в империи это имеет какое-либо значение?

– Нет, но… – слегка замялся граф. – Так какие у вас ко мне вопросы?

Тут Ягр принес графинчик сливовицы от вдовушки граммов на четыреста, рюмки на полтосик, соленые огурцы, квашеную капусту и моченые в той же капусте яблоки, уже порезанные. Салфетки и приборы. Расставил все на столе на простой льняной салфетке, наполнил нам рюмки и удалился.