Неутомимый Гоька почти сразу подошёл к Сашке.
- Вяло они нас гонят. С десантом промахнулись...
- Тебе что, хотелось бы поинтенсивней? - удивился Сашка. Горька вежливо улыбнулся - как бы говоря: "Ценю юмор, но иди ты...":
- Я не об этом. Смотри. Если уж они все дороги перекрыли, то что им стоит забросать всё вокруг рейдовыми группами, посадить засады... Зачем нас вообще куда-то гнать?
- Хотят к болоту прижать и уморить голодом. Без боя, - предположил Сашка, заряжавший магазин "секача" - ракет оставалось не так много... Из лесной чащи тянуло сырью, вместе с темнотой пришёл холод, заставивший ныть морозные ожоги. Горька покачал головой:
- Они ж не могут не понимать, что мы - птицы стреляные, можем и вывернуться... Наверняка же все материалы по нашей деятельности за последние годы подняли. Нет. тут ещё что-то! И я не понимаю - что, а это - плохо.
- Может быть, - согласился Сашка, вытягивая ноги. - В башку им не заглянешь. Ясно одно - м ы их уже накололи, и правда из-под носа вывернулись.
Голос его прозвучал тускло. Он длинно вздохнул. Горька, покосившись на друга, покачал головой - лицо Сашки было лицом усталого мальчишки.
- Встряхнись, - он потрогал Сашку за плечо. - Ребята и девчонки в тебя верят, знают, что ты найдёшь выход. Ты ж наш командир!
- Меня это очень поддерживает, - Сашка встряхнулся на самом деле - потряс головой, мотая своим "хвостом". - Надо бы запретить жрать консервы и сухари, мало ли... Пожалуй, схожу, поохочусь, - он достал нож.
- Огонь же разводить нельзя. Отдохни, - Горька лёг, положив голову на корень дуба.
- Что, первый раз сырое мясо есть, что ли? - хмыкнул Сашка, поднимаясь. - Если что без меня случится - уводи всех строго на запад и бегом. Я догоню.
- Почти с тобой?
- Отдыхай... Нет, я один, правда не надо, - Сашка благодарно улыбнулся.
- Ну как хочешь, - Горька устроился удобней. - Но скорей, хорошо?
- Я правда недолго. Туда и обратно, - прихватив рюкзак, Сашка бесшумно исчез. Он устал не меньше остальных, это было ясно. Но Горька знал, что Сашка считает себя, командира, обязанным заботиться об остальных везде и всегда.
- Куда он? - сонно пробормотала Галька, удобней устраиваясь на руке юноши. Горька провёл ладонью по её волосам, нагнулся, поцеловал:
- У него дела с одной местной русалкой. Под кустиком. Кстати, ты как насчёт этого?
Но Галька уже спала. Горька вздохнул, закрыл глаза и мгновенно погрузился в глубокий чуткий сон.
И во сне он не переставал слушать.
* * *
Ручеёк тёк в трёх метрах от лица Сашки, лежавшего на толстой ветке, перекинувшейся над водой, как мостик. Левую руку он подложил под подбородок, в правой держал нож. Он ждал литорального оленя - в таких местах эти животные должны были встречаться часто.
Охотиться с ножом он начал учиться ещё до того, как всё это - это- началось. Его учил старый охотник-траппер, англосакс, часто забредавший в посёлок с мехами. Где сейчас старик, какая судьба постигла его? Может, он и вовсе ничего не знает об оккупации, бродит себе и бродит по лесам? Странный был человек. Казался нелюдимым, грубоватым, ворчливым - а иногда на память читал стихи или разрешал какой-нибудь спор, выказывая знания хорошо если просто лицейского уровня. Знал несколько языков, в том числе - и мёртвые... Как он там любил повторять - из английского старинного поэта: "И мы в пучину канем - или доплывём до Островов Блаженных!" Может, и мы ещё доплывём до Островов Блаженных, подумал Сашка, улыбнувшись.
Еле слышно захрустели кусты. Юноша напрягся. Он различил удлинённую голову, небольшие уши, прямые маленькие рога, белый, словно светящийся в темноте, кончик морды... да, самец литорального оленя. Наверняка вожак стада. Остальные при нападении на него убегут, но больше одного и не надо. Послышалось осторожное шлёпанье - олень наступил в воду, нагнулся... пьёт.
И Сашка, оттолкнувшись ногой, молнией бросился вниз.
Он упал на спину оленя, словно охотящийся хищник, своим весом свалив животное с ног. Сверкнул в зеленоватом свете Неразлучного и опустился нож. Стон животного оборвался хлюпаньем крови - охотник убил оленя одним точным ударом. По кустам шарахнулись тени - убегало стадо, которое вожак спас, как и должен был.
Стоя на колене, Сашка бросил нож в землю и подставил под клокочущую струйку ладони. Горячая кровь наполнила импровизированный ковшик, как вода... вот только у воды не бывает такого пьянящего, тёмного запаха, в воде не блестит так загадочно ночной небесный свет!
Он пил кровь на охоте всю жизнь, сколько себя помнил, ещё когда был обычным и совсем небольшим мальчиком и жил в обычном доме, где за окном вился местный плющ, а на столе матово поблёскивал экран их с братом компьютера, где висели на стенах портреты путешественников и военных... Тогда это казалось экзотикой, хоть он и слабо понимал в те годы это слово. Сейчас? Сейчас это - его жизнь?
Читать дальше