Олег Верещагин - Волчья песнь

Бесстрастное лицо сторка словно взорвалось. Он захохотал так, что по щекам покатились слёзы, хлопнул, присев, ладонями о бёдра:

— Ш'ранд!

Продолжая звонко хохотать и мотать головой, он, на ходу доставая из рукава стилет, подошёл к стене, ловко и быстро выломал диск. Держа его под мышкой, словно какое-то обычное блюдо, прихваченное в качестве трофея, вернулся к выходу, но снова задержался, опять посмотрел на землян, всё ещё продолжая улыбаться. И сказал всё так же весело:

— Я передам Ему ваше предложение и ловлю вас на слове, как говорят у вас. И… как говорят у нас — шаа'лютт ир трок дар, желаю вам синего неба…

…Они выскочили наружу следом за сторком — сразу. Но вокруг было пусто — лишь от причала послышалось вдруг:

— Эй! Мы уже идём вас искать — или ещё нет?!

Ни Сашка, ни Горька никому не рассказали о странной и жуткой встрече в подземелье. Обычно в отряде не было тайн, но… но на этот раз они промолчали, и, что интересно, ни у кого не возникло желания ночевать в развалинах — хотя там можно было найти неплохую комнату. Вместо этого Лесные Псы обосновались чуть подальше — около сторожевой башни. Наверное, когда-то с неё было видно далеко и, похоже, там стояло какое-то оборудование — но с тех пор лес не только плотно обступил её, но и перерос. Рядом с нею было полно удобных мест для ночлега, а подальше и выше росли на склонах холмов густые, мрачные ели — их голубоватые лапы служили отличной постелью. Лесные Псы выстелили лапником большой круг, обведя его наваленными ветками и оставив в середине место для хорошего костра — и теперь все с удовольствием ступали по этому пружинящему, чуть колкому ковру, босиком, поразвесив обувь на сушку.

Об охоте никто позаботиться не успел — и на белый свет появились консервы из НЗ. Но, пока девчонки варили суп с молодой крапивой и лениво обсуждали, что вскрыть на второе, где-то бегавшие волки притащили по кролику каждый. Где они их взяли и почему не сожрали сами — неизвестно, но шесть штук уделили друзьям-людям, а остальными занялись сами, расположившись подальше от огня — оттуда слышались полные удовольствия звуки волчьей трапезы.

— Уже картошку вырыли и съели — а салом пусть подавятся враги, — задумчиво сказал Дик. — Мне тут нравится, я вам скажу. Курорт.

Никто из них никогда в жизни не был на курорте, но все значительно закивали.

— Кстати, о сале, — лениво откликнулся Мирко, устроившийся спиной к каменной стене, — развалины действуют мне на нервы.

При чём тут сало — никто не понял, но на крепость, серебристо черневшие в свете Неразлучного, оглянулись все. Да, она и правда нервировала.

— Едва ли тут живёт какая нечисть, — пробормотал Димка. Люська передёрнула плечами и зашипела:

— Ну тебя!

— Спокойно, — Димка хлопнул ладонью по обрезу, — если кто сюда сунется — я начиню картечью, будь это хоть сам старинный чёрт.

Однако, шутка "не пошла". Каждый ловил себя на том, что начал прислушиваться и всматриваться в ночь, хотя и знал — делать этого не стоит. Сашка невольно подумал: "Надо было дальше уйти, ну бы его в пень, всё это…" Потом он вспомнил о более реальных вещах — о том, что произошло в подземелье и подумал — а что, если сторки всё-таки вернутся? Но тут же ему почему-то стало стыдно, как будто он заподозрил в предательстве кого-то из друзей.

— Смотрите, — вдруг сказал Горька, — корабль.

Все посмотрели в небо. Очень высоко в небе бесшумно и быстро скользила вытянутая и чуть перемигивающаяся звёздочка… и ещё… и ещё… и ещё.

Они глядели вслед огонькам в небе, пока те не скрылись из глаз — а потом оживлённо задвигались и заговорили, словно все опасения пропали навсегда.

— Горь, сходи за водой, — попросила Галька, протягивая кожаную флягу.

— Погоди, я с тобой, — Олмер поднялся на ноги, отряхивая свои клёши.

— Пошли, — пожал плечами Горька.

Они перебрались через загородку из валежника и зашагали по прохладной траве туда, где в реку впадал небольшой прозрачный ручеёк.

— Тоскуешь? — спросил Горька, когда они отошли достаточно далеко.

— Что, заметно? — грустно вздохнул Олмер. — Тоскую. Она такая… необычная. Совсем на нас не похожа, но вот, поди ж ты… слушай, мне, может быть, надо было взять её с собой?

— Несомненно, оставив её там, ты её подверг большой опасности, — серьёзно и негромко сказал Горька. — Но с нами бы она погибла. И могла бы погубить нас.

— Никогда не думал, что влюблюсь в мьюри… я думал, что всегда буду их презирать или в лучшем случае ненавидеть…