Владимир Поселягин: Я – танкист

– Товарищ майор, – оживился лейтенант. – Там в лесу, километрах в трёх, на дороге три брошенных Т-26 стоят. Может, им топливо подойдёт? У нас и танкисты есть, они уже машины осматривали, когда на дороге пусто было. Два танка целых, видимо сами съехали на обочину, прежде чем топливо закончилось. Даже боезапас имеется, а вот третий явно столкнули с дороги, повреждения есть, и гусеница порвана.

– Бензин, конечно, не совсем той октановой марки, но подойдёт, – согласился я. – Двигатели угробить не успеете, если быстро на родной бензин перейдёте… Ты технику давай в лагерь отправляй, там уже начальство решит. А по возвращении, договорённость не забудь, лётчиков приведи. Сам я в лагерь не пойду, времени на разные совещания нет, работать буду. Вам ведь ещё нужно не меньше двух десятков грузовиков. Желательно с бронетехникой. Так что не задерживайся.

– Понял, – козырнул тот. – Разрешите действовать?

– Добро, – кивнул я и посмотрел в сторону столба пыли на дороге. Оттуда, откуда мы приехали, двигались мотоциклисты, наблюдатель сообщил.

Погранцы уже приняли машины, и, ревя моторами, потерявшая одну единицу техники колонна скрылась на лесной дороге. Один из моих водителей, быстро освоившись в кабине этого трофейного грузовика, перегнал его к нашей технике, загнав за бронетранспортёр. Кстати, при осмотре кабины и кузова, помимо солдатского ранца с сухпайком, видимо водителя, были найдены два ящика гранат под лавкой. Те самые, что с длинными деревянными ручками, и, видимо, забытый ящик с фурнитурой для рядового состава. Иначе почему он там лежал?

Бойцы успели покидать в кузов узлы с формой, амуницией и оружием, включая офицерскую, все немцы были ликвидированы по моему приказу, как мимо нас проскочило семь мотоциклов с седоками. Не патруль, блях не было. Три одиночки, остальные тяжёлые, с колясками и пулемётами. Я их не тормозил. Не успели они скрыться за поворотом лесной дороги, где совсем недавно виднелись грузовики Подорожного – надеюсь, он успел уйти на заброшенную дорогу, чтобы не попасться на глаза немцам, – как на лесной дороге показался танк. Да не просто танк, а «четвёрка», новейший боевой танк Германии, считавшийся тяжёлым. Ага, после КВ он и на средний едва тянул. За танком пристроилось два грузовика, и всё.

– Внимание! – громко сказал я. – Останавливаем танк и грузовики. Если в грузовиках нет солдат, берём их, уничтожая водителей и экипаж. Приготовиться.

Меня заинтересовало, почему танк идёт один, вполне возможно, он из реммастерских, а грузовики вообще левые, скорее всего, догнали и не могут обогнать боевую машину, что занимала большую часть и так не широкой дороги. Подняв руку, я махнул мехводу на обочину, чтобы встал тут. Тот выполнил приказ, да и командир танка, что виднелся в люке башни, в микрофон продублировал мой приказ. Так же я остановил и оба грузовика. Оба водителя, пользуясь тем, что боевая машина начала сползать на обочину, объехали её и встали перед танком. Воспользовались, так сказать, моментом, но и мне пришлось сначала проверить их. Грузовики явно были перегружены, по посадке видно, а в том, что они не вместе с танком, я, как оказалось, ошибся. В грузовиках помимо боекомплекта для «четвёрки» было четыре бочки топлива для него. Ну, не совсем для него, скорее для подразделения, где состоял этот танк. А причина обгона банальная. Водителям надоело глотать пыль, поднятую гусеницами, и они решили, обогнав танк, в одиночку добраться до местоположения части, как оказалось, она недалеко. Тот самый штаб моторизованного полка, где якобы у полковника помяли личную «Альфа-Ромео». «Четвёрка» именно из этого полка была.

Проверив документы водителей и их путевые листы, я прошёл к танку, оттуда как раз спустился командир и покосился на нашего наблюдателя. Тот кивнул – чисто, можно работать. Выстрел из резко выхваченного из-за пояса вальтера ударил по ушам и нервам, командир танка, схватившись за грудь, упал у гусеницы, а я уж подскочил к люку мехвода и стрелял в него, а также и в других членов экипажа. Весь экипаж находился в танке на своих местах, видимо, то, что по лесной дороге двигались, поспособствовало, иначе они бы не сидели в душной коробке. К счастью, из люка мехвода можно было видеть весь экипаж. Да и один из бойцов подскочил ко мне на помощь и, забравшись на броню, через боковой люк застрелил последнего немца, что уже почти достал из кобуры парабеллум. С моей стороны его туша мехвода загораживала, никак достать не мог. При осмотре грузовиков солдат выявлено не было, только то, что и было записано в путевых листах и нарядах. Поэтому бойцы шустро вытащили тела немцев из танка. Разоружили и утащили на опушку.