Борис Батыршин - Крымская война. Соотечественники (СИ)

Держит, кто фасон дурацкий?

Третий Корпус Петроградский»!

Версты через три закипела вода в радиаторе «Пирс-Эрроу». Пришлось остановиться; юнкера, разминая ноги, затекшие в тряских грузовиках, затеяли возню. Шоф э ры погнали добровольных помощников с ведрами к колодцу, а сами подняли жестяные крылья капотов и углубились в священнодействие.

Михеев, повозившись для виду с мотором «Ланчестера» (все шесть цилиндров исправно тянули, не давая повода для беспокойства), устроился в тени мазанки.

- А кто это остался в Севастополе по вам, мон шер, сохнуть? - поинтересовался юнкер Адашев, михеевский приятель, зачисленный в экипаж броневика пулеметчиком. - Признавайтесь, что за чаровница семафорила вам платочком?

- Заливать изволите, Алекс и с. - отозвался Михеев, поудобнее устраиваясь на охапке соломы. - Кто мог мне семафорить , ежели через город я ехал под бронягой? Так что, заканчивайте шутить, а то можно и того, в рыло-с!

Адашев мефистофельски ухмыльнулся. Разговорить приятеля не удалось, но ведь он в самом деле видел, как Коля Михеев украдкой бросал взгляды на окна здания, мимо которого они пробегали утром. И за занавесками действительно мелькнуло что-то...

Юноша сел. Лицо его было тревожным.

- Вот вы шутите, граф, а я места себе не нахожу. Ну, уцелеем мы, погрузимся на пароход. А она что, с красными останется?

Адашев взглянул на друга, и у него отпала охота шутить.

- Отчего же ваша знакомая до сих пор не уехала?

- Видишь ли, тут такая история... Ее батюшка хирург в госпитале – в том самом здании, в женской гимназии. О них, кажется, забыли, и теперь...

Гнусаво заквакал клаксон, вдоль грузовиков побежали дежурные юнкера.

- Ладно, потом доскажу… - Михеев торопливо поднялся и принялся натягивать шофэрскую, хромовой кожи куртку с двумя рядами латунных пуговиц. - Не исключено, граф, что мне понадобится ваша помощь. Если живы останемся.

Минуты через три колонна двинулась. До Качи оставалось всего ничего - остались позади красные крыши Александрово-Михайловского хутора, идущий головным «Остин» проскочил поворот шоссе, и стали видны причалы для гидропланов, эллинги, палатки и длинные казармы Качинской школы.

А с грузовиков неслось:

Закрывайте все буфеты,

Едут Крымские Кадеты!

Жура-жура-журавель,

Журавушка молодой!

II

Из записок А. Митина.

«...никто не понимал, что делать дальше. В научной группе нарастали панические настроения. Устройство, предназначенное для передачи сигнала «Макееву»-ЦЕРНу вышло из строя. Правда, работали хрономаяки, но что толку, если искать их будут на других «мировых линиях»? Простейшая аналогия: костер, разведенный потерпевшими кораблекрушение, поможет им, корабль, посланный на розыски, появится в виду этого берега. Если же он отправится в другой океан - можно извести на дрова хоть все деревья острова, никто не увидит сигнального костра...

«Будем исходить из того, что путь домой закрыт, - подвел итог Куроедов. - Момент крайне сложный: врангелевцы покидают Крым, красные вот-вот займут Севастополь, Феодосию, Керчь. Идти в Константинополь? Немыслимо. Взять под контроль город и вступить в контакт с Фрунзе? Тогда шанс договориться есть. А потому, слушайте боевой приказ: морским пехотинцам занять позиции в порту и на подступах; командиру БЧ-4 (связь) организовать разведку с помощью БПЛА, а так же определить рабочие частоты штабных радиостанций и разобраться с шифрами. Это будет запасным вариантом связи; послание для Фрунзе передадим по телеграфу, как только займем город.

Далее: создать группу для работы с местным населением. Задача - сбор информации, выявление тех, кого можно привлечь к сотрудничеству. Все, товарищи офицеры, задачи поставлены, за дело. Вас, Аркадий Анатольевич, попрошу задержаться...»

***

«...кроме шести установок РСЗО «Торнадо-Г», на «Можайске» имелось: пять бронетранспортеров БТР-82А, две САУ «Вена» 2С3, пять тяжелых «Тайфунов», столько же «Тигров», три грузовика «Урал» и три тактических багги, только-только поступивших на вооружение. БПК был перегружен сверх меры: багги и «Тигры», пришлось даже ставить на верхнюю палубу. Кроме того, на БДК разместились три сотни морских пехотинцев плюс отделение боевых пловцов.

Изначально план был прост: высадиться километрах в двадцати от Евпатории, ударить по неприятельскому лагерю РЗСО, после чего морпехи на броне навестят незваных гостей. А корабли тем временем поупражняются в стрельбе по надводным целям - артавтоматы и торпеды не оставят деревянным линкорам ни единого шанса.