Роман Глушков - Сорвавшийся с цепи [СИ,с издат.обложкой]

Старик явился в бар в разгар большой попойки - бурилы со станции «Искитим» отмечали юбилей своего бригадира. Взоры всех присутствующих как раз приковали танцующие на столе, две стриптизерши. Обе девки были гибкие, пышногрудые и трудились с полной самоотдачей, извиваясь и лаская друг друга на радость не только публики, но и себе. Возле стойки в этот момент никого не наблюдалось, и Старик решил этим воспользоваться.

- Прошу прощения, ваша фамилия случайно не Мотыгин? - сделав свой обычный заказ, как бы невзначай поинтересовался Старик у Крапчатого.

- А твое какое дело? - буркнул тот, подставляя кружку под пивной кран.

- Я знавал вашего отца, - ответил любопытный клиент. Шум в баре вынуждал его говорить довольно громко. - Очень давно. В те годы, когда океан едва вышел из берегов, и в здешних местах еще действовали старые законы. Правда, вас я помню смутно. Вы тогда учились в Москве и нечасто приезжали в гости к отцу.

- И насколько хорошо ты его знал?

- Мы занимались общим делом. Хороший был человек. Справедливый, щедрый, уважаемый. Один из лучших людей, которых я встречал в своей жизни.

- Я знал всех тогдашних отцовских друзей. Тебя среди них не припоминаю.

- Немудрено. Скажем так: я не входил в правление его фирмы, а был внештатным сотрудником.

- Так ты, что ли, из «быков»? Ха! А по виду не скажешь. - Крапчатый толкнул Старику по стойке кружку с пивом, хотя мог бы просто ее подать. Надо полагать, так он выразил свое презрение.

- Что верно, то верно. - Старик не обратил внимание на грубость, хотя выплеснувшаяся из кружки пена испачкала ему рукав. - Много воды утекло с тех пор. Даже слишком. Жизнь меня «разбычила»: скрутила в бараний рог и выкинула на обочину. Теперь я простой работяга. Вкалываю с утра до вечера, чтобы заработать на жратву и выпивку.

- Рад за тебя. Ну а от меня-то чего надо? - Крапчатый явно начинал терять терпение.

- Просто хотел узнать, что стало с вашим отцом, - признался Старик. - Я долгое время отсутствовал и вернулся лишь пару месяцев назад. Город, где мы вели дела с Семеном Мотыгиным, давно уничтожен землетрясением. А в Погорельске, что отстроен на его месте, сплошь незнакомые лица и никто ничего не знает о Семене. То, что я наткнулся на вас - большая удача. Надеюсь, вы поведаете мне о его судьбе? Хотя бы вкратце.

- Хочешь знать, что случилось с моим отцом после того, как не стало нашего города? - переспросил хозяин. И, бросив на стойку полотенце, указал Старику на дверь, что вела в подсобные помещения: - Ладно, не вопрос. Допивай пиво и айда потолкуем. Только не здесь, а на складе. Здесь слишком шумно.

Благодарный Старик залпом осушил кружку, положил перед Крапчатым монетами два юаня и направился в указанном направлении. Крапчатый сгреб деньги в карман фартука, позвал из кухни повара, чтобы тот в его отсутствие приглядел за баром, и пошел за Стариком.

На складе горела одна тусклая лампочка и воняло крысами. Прикрыв за собой дверь, Крапчатый подошел к Старику... и тут же что было мочи врезал ему кулаком под дых. А когда он, крякнув, согнулся пополам, хозяин зарядил ему другим кулаком в скулу.

Второй удар сбил Старика с ног, и он упал в проход между стеллажами. Крапчатый, однако, не угомонился. Подскочив к Старику, он дважды пнул его по почкам, затем приподнял его одной рукой за грудки и снова впечатал кулак ему в лицо. После чего, не разжимая хватки, осведомился:

- Ну что, тебе все еще нужен ответ на твой вопрос?! Нужен или нет?

- Не... надо! Не... бейте! - прохрипела с трудом дышащая жертва, прикрывая лицо ладонями. - Я... все понял! Я... был неправ! Отпустите... я ухожу!

- Не так быстро, старый хрен! - Грузный хозяин тоже запыхался, но отставать от Старика не желал. - Нет уж, я расскажу тебе, как издох мой отец и какое наследство он мне оставил! А ты лежи и не вякай, раз сам напросился на разговор!

Старик прикусил язык, чуя, что избиение еще не закончилось. Хотя за какие грехи прошлого ему мяли бока, он понятия не имел.

- После Уральских войн, когда отсюда ушел закон, Мотыга... ты ведь помнишь бандитское погоняло моего родителя, да? Так вот, Мотыга бросил мою мать и сошелся с одной потаскухой. А потом застрогал ей ребенка и перестал отсылать мне деньги в Москву. В конце концов я вылетел из института, но и батя после этого протянул недолго. Когда на руинах нашего города возникла эта поганая дыра, Мотыга хотел подмять ее под себя, да не тут-то было. Над Погорельском уже кружили стервятники покрупнее - братья Дерюжные. Стоило лишь отцу рыпнуться, и они тотчас бросили его в камнедробилку. К счастью, не одного, а вместе с той потаскухой и их мелким выродком. После чего ссыклявые папашины кореша и их «быки» сразу разбежались. Еще бы, ведь дерюженцев против них выступило гораздо больше, и каждый был обвешан оружием. Вот так-то. Десять лет Мотыга держал масть в этих краях и всё профукал в один день.