Артем Каменистый - S-T-I-K-S. Существование

Почему Трэш не теряет сознания? Ведь нет сил это выносить, боль высосала все силы, он даже хрипеть больше не может. Но тем не менее не проваливается в спасительную тьму.

Тряска закончилась резким рывком, от которого тело дернулось настолько сильно, что Трэш все же сумел захрипеть, а грязная ткань слетела с его глаз.

В них тут же ударил свет, ярко-беспощадный. И нет возможности зажмуриться, прикрыть глаза, которые больше болели, чем что-то показывали.

Но нет, зря он на них наговаривает, кое-что они различают. Бетонный свод над головой укреплен рельсами, на краю поля зрения сереет стена, на ней чужеродно смотрится идеально белый квадрат, набранный из крупных кнопок.

Вот, собственно, и все.

Уши как работали, так и работают, слышит Трэш прекрасно.

Хотя – не факт, ему ведь не с чем сравнивать.

– Зема, это че, в натуре, за кадр?! Откуда он, такой красивый? По пути привалили?! А чего такой целый?!

– Обижаешь, Руфик, никто никого не валил. Это клиент.

– Я че-то не понял?..

– Что тебе непонятно? Не первый раз на разборку сюда разных привожу. Пациент это, из наших. Слишком много кушал, вот вырос большим.

– Да иметь меня конем! Это ж охренеть! Ну ни фига себе у вас там пациенты. Да надо всю голову отморозить, чтобы с такими работать.

– А че их бояться? Они все паралитики, жрут в себя, гадят под себя, вот и все, что умеют.

– Да? Это как же утку под такого больного подкладывать?

– Да какие там утки, шлангом обмывают, стоя по колено в дерьме.

– Паскудная работенка.

– Обслуга занимается, мы там не при делах.

– Это как такого разбирать? Да и на кой нам вообще такое счастье нарисовалось? Тут же одна броня, я мяса вообще не вижу. Да это танк какой-то, скармливать нечего, куда такого красивого на харчи пускать?

– Его кормили хреново.

– То говоришь, что жрал много, то хреново. Как тебя понимать, вообще?! Что, этот бегемот плохо жрал?! Ну ты сказанул, Зема, ну ты повеселил, братан. На сколько он тянет? Тонны полторы будет?

– Весовщиком тебя ставить нельзя, почти на двести кило меньше дал.

– Двести? Двести, Зема, – ни о чем. Считай, что тютелька в тютельку сошлось. Но только мяса тут и половины не будет, тощий он, доходяга какой-то.

– Говорю же, кормили плохо, в основном он на горохе сидел.

– Не гони, они такое не жрут.

– Этот жрал и добавки просил, когда ему через шланг кашу заливали.

– Это сколько за раз гороха смолотить может?

– Два ведра влегкую.

– Два ведра? Это сколько же от него потом копоти. А чего у него ручонки короткие?

– Ему их режут каждый месяц, еще не доросли до нормы.

– На фига режут?

– А чтобы в носу не ковырялся.

– Гы-гы-гы. Блин! Зема!

– Чего?

– Оно смотрит! У него зрачок двигается!

– Ну и что?

– Так оно че?! Живое?!

– Конечно, живое.

– На кой ты его живым привез?

– Я же просто водила, мне какого загрузили, такого и привез.

– А если трос порвет?!

– Не суетись, у него хребет перебит, видишь, штыри торчат. Перфоратором пробивают каждую неделю и что-то там подрезают, а потом эти штуки загоняют, чтобы не заросло. И еще вон, видишь дыру? Там у него артерия, в нее колют гадость, от которой у них все отнимается, полный паралитик получается. Получается, он без рук и без ног, хребет перерезан, да еще и ядом обколот – гарантированный овощ.

– Ну вы там и умники, охренеть. Привезли элиту пробитую, да еще и живую. Вот на кой она нам тут живая нужна? Мы тут, на филиале, не садисты, как ваши, у нас все по-честному.

– Да это Чип поспорил с Дейлом, что ты, когда такого клиента увидишь живым, обделаешься жидким. Видишь, Чип выиграл.

– Хрен ты угадал, вот, нюхни штаны, лишним не воняют. Можешь даже лизнуть, гы-гы-гы.

– Руфик, а что это у вас за ворота новые?

– Да все ништяк ворота. Броня четкая, миллиметров сто.

– Ты гонишь.

– Ни хрена я не гоню. Веника знаешь?

– Ну?

– У него из руки получилась грампластинка.

– Ты че несешь?

– Прапор мешок через плечо несет, а я, как есть, говорю. Венику эти ворота на руку уронили, когда устанавливали.

– Да ты что?

– Я тебе говорю, на моих глазах. Была рука, и хлоп – не рука, а, блин, диск «Битлз» какой-то. Теперь левой лысого гоняет, полное освобождение от нарядов. Видишь кнопки? Пять, два, два, пять жмешь, и плита сама в сторону катится. Четко все, как в бункере у президента.

– Сама в сторону уезжает? Значит, тонкая.

– Не, толщина там о-го-го, еле поставили. Такую танком не прошибешь.

– На западе такие клиенты водятся, что эту плиту одной лапой скомкают и выбросят, как фантик от сладкой конфетки. Сам знаешь, от какой конфетки.