Сергей Вольнов - Сотовая бесконечность

В 06:40:09 четырнадцать парней и тринадцать девушек пятого взвода нулевого курса очень удивились, когда обнаружили, что в их шеренге образовался просвет. Двадцать восьмого НЕ БЫЛО. В строй не встал самый лучший из курсантов не только их подразделения, но и вообще всего выпуска этого цикла.

Он не мог опоздать. Кто угодно, только не ОН. Его видели в столовой, его видели по пути к плацу… Но на своём законном месте он не появился.

Опоздание исключалось. Но что же, что стряслось?!

Теоретически ещё можно было предположить, что его свалил какой-нибудь спонтанный приступ в нескольких шагах от входа в зал, но, во-первых, кто-нибудь из своих это обязательно увидел бы, а во-вторых, не сегодня. Через двадцать минут, после переклички, начнётся торжественная церемония присвоения офицерских званий слушателям выпускного курса. Час славы, ради которого триста сорок восемь юношей и девушек проливали пот и кровь долгие девять циклов. Вожделенная церемония, после которой они уже будут кем угодно, только не курсантами…

Не сегодня!

«Нет, нет, нет, не сейчас!» – Одна и та же мольба возникла в головах двадцати семи выпускников и выпускниц пятого взвода. Никто из них не желал другу и товарищу столь ужасного бесчестия…

Срезаться в день, которого все они, выжившие в прямом и переносном смыслах (пятьдесят мальчиков и девочек в возрасте от десяти до тринадцати лет насчитывало подразделение в момент формирования), ждали чуть ли не полжизни…

«У него осталось ещё восемь… пять секунд… три, две…»

Хоровая молитва не была услышана.

Утренней перекличке, без паузы переходящей в торжественное построение по случаю очередного ВЫПУСКА, предстояло начинаться вовсе не по плану. По уже сложившейся традиции первым пунктом выпускной церемонии значилось персональное чествование «главного виновника» торжества, символически представляющего всех остальных выпускников и выпускниц.

Номера Один на курсе.

Но его-то как раз в строю и не было.

Отсутствовал лучший из всех.

Лучший не потому, что сын Первейшей и Героя. Заслуженно лучший. Выстрадано. Впрочем, и потому что сын – тоже. Наследственность у него безукоризненная, что ни говори. Боевые гены. С обеих сторон, локосианской и земной…

В одну минуту девятого двадцать семь братьев и сестёр по оружию, лихорадочно перебрав возможные причины его неприсутствия в строю, единодушно пришли к обескураживающему выводу: Лучшего Выпускника загребли полицейские. Из присущей «униформированным» вредности – именно сейчас.

Отчаянно не хотелось верить, что капризная удача отвернулась от него именно сегодня, но подобный вывод был неизмеримо более вероятен, чем обморок от волнения за несколько минут до вручения офицерских «звёздочек».

Никто не мог пожаловаться, что немалый отрезок жизни подрастающей военной элите довелось провести в казарменно-тюремных условиях. Звания предпочитали присваивать полноценным личностям, а не солдафонам с одной извилиной. Печальный многовековой опыт офицерского корпуса и генералитета Земли был проработан, обобщён; люди, формировавшие Академию, сделали соответствующие выводы…

Академия не ставила целью сотворить из будущих высших офицеров тупых биороботов, ограниченных исключительно выполнением функций, непосредственно относящихся к военной службе. Часы отдыха имелись, увольнения с правом выхода за территорию и встреч с семьями также. В пределах Академии разрешалось делать то, что не запрещал внутренний устав, за пределами – всё, что не выходило за рамки цивильных законов. Во «внешнем» мире в свободное от учёбы-службы время курсанты могли вести себя как заблагорассудится, в особенности старшие. Конечно, при условии, что у гражданских не появятся обоснованные претензии… Командование не щадило тех, кто приводил «на хвосте» полицию, и безжалостно сдавало их. Если у курсанта не хватило ума совершить проступок тихонько, не оставляя следов, то он вряд ли быстро сообразит, как выкрутиться из сложного положения в реальной боевой обстановке.

Никем не предвиденная, тягостная, недоуменная пауза, возникшая вместо традиционного мгновения славы Лучшего Выпускника, гордости Академии, гнетущей тишиной заполнила огромный овал плаца…

Как здорово, что он эту ревущую тишину не услышал!

На плацу он сейчас стоять не мог. Вообще стоять не мог. Не потому, что опаздывал, или обеспамятел, или оказался в лапах стражей гражданского правопорядка. Просто потому, что бежал.