Виктория Щабельник - Злое небо

— Нужно выяснить, что с остальными. Не мог же он… это ведь мужчина? Не мог он тут валяться целый месяц незамеченным, — подытожил Дамир.

— Лейтенант! — прервал его связист, — это Уорлетт!

Схватив рацию, лейтенант услышал лишь треск и помехи. Затем, раздался какой-то хлопок, и еще один, и Вейн с ужасом понял, что до него доносятся звуки выстрелов. И стреляют, судя по всему, люди старлея. Он понимал, что они не успеют на помощь той, другой команде. Но и стоять просто так, зная, что их людям что-то угрожает, не мог.

— Вперед, направление к побережью. Нужно торопиться! — распорядился он, обернувшись к команде, и увидел мелькнувшие тени. За спиной Пола, и Профессора, и рыжего парня, связиста, которого они все называли Лучик. Тени были на расстоянии нескольких метров, стояли, не двигаясь. Вейн также замер, не решаясь на выстрел. Он не понимал, кто их враг.

Он пришел ко мне, когда наступил вечер. Молча сел передо мной на корточки, заглядывая в глаза. Не знаю, что он ожидал там увидеть. Я улыбнулась, погладив его ладонью по щеке. Он принял ласку прикрыв глаза. На его уставшем лице промелькнуло выражение удовольствия.

— Я сожалею, — шепнул он.

— О чем? — удивилась я.

— О том, что вместо того, чтобы провести этот день, наш день с тобой, я вылавливал по базе двоих мальчишек, возомнивших себя борцами с диктатурой.

— И как? Успешно? — поинтересовалась я, догадываясь, что речь идет о двух гениях-охламонах, которым все еще не сидится на месте.

— Более чем, — он мне хитро улыбнулся, — подробности потом.

— А что сейчас? — мое сердце забилось быстрее от предвкушения.

— Сейчас узнаешь…

Он опрокинул меня на кровать, склонился к животу, чуть приспустил мои брюки и лизнул вмиг потеплевшую кожу возле пупка. Его мягкие губы прочертили дорожку вниз, а он тем временем спустил мои брюки до щиколоток, помогая высвободить ноги из пут. Его небритые щеки слегка царапали кожу на внутренней части моих бедер, а руки требовательно раздвигали их. Чужой язык вошел в меня, поглаживая мою плоть легкими, как перышко, прикосновениями, жадно зажимая ее губами, кружась, едва касаясь меня, доводя до пика наслаждения. Мои пальцы жадно впились в его плечи, а тело едва заметно подалось навстречу этим волшебным губам.

— Пожалуйста! Не останавливайся! Только не останавливайся! — шептала я, тихонько постанывая в такт его движениям, чувствуя, как его язык начинает танец, темп которого то замедлялся, то ускорялся.

— Даже не надейся, — усмехнулся он, так уверенно, по-мужски. И мне впервые захотелось принадлежать кому-то безраздельно. Какой бы сильной я не пыталась быть, где-то там, в глубине души я ждала мужчину сильнее себя. Не для того, чтобы он ограничивал мою свободу, или управлял моей жизнью. А для того, чтобы он дал мне право быть слабой. С Дамиром мне хотелось быть слабой. Неужели это и есть любовь?

Я вскрикнула, когда он довел меня до самого пика, приподняла бедра, позволяя ему сжимать мое тело, до последнего спазма. И, еще не отойдя от наслаждения, почти упустила момент, когда он переместил меня на кровати, устраивая поудобнее и пристраиваясь рядом.

— Я скучала, — призналась я, легонько касаясь губами его губ.

— Надеюсь что так, — он нахмурился, напуская на себя злобный вид, — потому что я прибежал к тебе, послав всех к черту. Пусть хоть раз разберутся без меня.

— Генерал пренебрегает своими обязанностями? — шутливо бросила я, проводя пальчиком по его груди, одновременно расстегивая рубашку.

— Угу! И тебе должно быть жутко стыдно! — освобождаясь от лишней одежды, заметил он.

— Ты прав, мне жутко стыдно. Просто неимоверно!

А потом он перешел в своей рабочий кабинет, и пригласил меня с собой. Мне было приятно, что он не хотел расставаться со мной после… всего. Я присела на подлокотник его кресла, млея под теплом его руки, обнимавшей меня за талию, и слушала, как генерал резко отдает распоряжения подчиненным. Его приказной тон не имел ничего общего с тем, каким голосом он говорил со мной. Один человек, две разные ипостаси. Воин и любовник. Он был слишком сильным, слишком уверенным и я не знала, не испугает ли меня однажды это обилие «слишком». Мы мало друг друга знали, и я, как бы этого не хотела, не могла остаться с ним здесь навсегда. Беда в том, что он это знал и, поэтому, у меня не было шансов выбраться отсюда.

— Что с ними будет? — в данный момент меня интересовали двое юношей, которые, обойдя систему защиты базы, смогли практически вырваться за ее пределы. Наверное, я была рада, что их задержали. Иначе как бы я смогла бы с ними встретиться и узнать все о слабых местах нашего укрытия? У меня пока не было мало мальски приличного плана, возможностей, даже шанса. Была лишь слепая уверенность в том, что надо отсюда бежать. Иначе, задержавшись в этом месте, размякнув в объятиях Дамира, я не смогу. Не смогу думать только лишь о мести, побоюсь рисковать жизнью зная, что с этой самой жизнью еще не все кончено. И цель, которой я жила так долго просто канет в небытие. Нет, мне не перехочется мстить, никогда! Просто… потеряв все, я смирилась с тем, что со мной уже никогда ничего хорошего не случится. А тут Дамир… Я растворилась в его глазах, чувствах, страсти. Я не узнавала себя, и это меня пугало.