Виктория Щабельник - Злое небо

— Я убийца твоего брата, ты насилуешь меня, потом спасаешь жизнь и, наконец, прилетаешь на эту Богом забытую планету. Зачем, Адриан?

— Потому что должен, — его взгляд стал упрямым, — к тому же, я получил твое сообщение и те документы, которые ты просила сохранить. Ты рисковала. Особенно, посылая их с этой… Датти? Платиновая блондинка, мозгов как у курицы, в сексе визжит как резаная?

— У нее не куриные мозги, — я действительно обиделась за свою бывшую коллегу, которая, как оказалась, все же, несмотря на риск, выполнила мою просьбу и сохранила у себя документы, пока не смогла отдать их Виларду. Это, собственно говоря, все, о чем бы я хотела узнать от Адриана. Ну, кроме того, какого черта он все же сюда прилетел.

— Ты рисковала, — повторил Адриан, — я мог бы передать их им .

— Но не отдал, — у меня не было твердой уверенности. Отдавая файлы Датти, с последующей передачей их старшему Вилларду, просила убедиться, что за ней не ведется наблюдение, и что он не причастен к заговору. Судя по всему, она убедилась. Хотя на счет ее методов мы могли бы поспорить. Впрочем, не мне ее судить.

— Нет, не отдал, — он все еще сидел, а я возвышалась над ним, но под этим взглядом чувствовала себя маленькой и беззащитной. Потом, напомнив себе, что дверь недалеко, снова воспаряла духом. — Ими сейчас занимаются мои люди. Надежные люди.

— Почему ты не рассказала мне все до…, - он помялся. А мне было странно смотреть на этого мужчину, которого раньше никогда не видела ни смущенным, ни нерешительным, — до того, как я сделал это с тобой.

— Нас слушали. Если бы я призналась за что убила Рейна, у них были бы доказательство того, что файлы получила я. Они бы нашли Датти. Они бы не дали покоя никому из тех, с кем я когда-то общалась. И, возможно, у них бы все вышло. А так, у них были лишь предположения. Они даже в открытую не могли бы мне ничего предъявить.

— Кроме убийства Рейна, — жестко напомнил Адриан.

— Кроме убийства Рейна, — эхом повторила я, почувствовав в горле спазм, и продолжила, — мне жаль, что так случилось. Более того, все, что произошло потом, я воспринимала как заслуженное наказание. Тебя, генерала Росса, тех двух ублюдков в подвале…

— Они больше никому не причинят вреда, — глаза Адриана блеснули, — И, кстати, генерал Росс был обвинен в коррупции.

— Его посадили в тюрьму? — неужели сообщники могли такое допустить?

— Не совсем. Он был буквально сломлен гнетом обвинения, и чтобы сохранить остатки чести выстрелил себе в висок. Поступок, достойный офицера.

— Неужели он решился на такое сам? — удивилась я.

— Не знаю, может быть, ты назовешь меня психом, но мысль, что кто-то кроме меня посмел до тебя дотронуться, вызывает во мне приступ неконтролируемого желания убивать.

— Ты псих, — послушно повторила я.

— Вот видишь, какая мы чудесная пара? — он искренне улыбнулся, и теперь уже смотрел на меня с интересом, особенно уделяя внимания лицу и груди

— Мы не пара, — отрезала я, — тебе не нужно было сюда лететь. Это бесполезно.

— Я вытащу тебя отсюда, — его тон стал жестче, а взгляд пристальнее.

— Я никогда не покину эту планету — отрезала я, понимая, что мне пора. И уже давно.

Я повернулась к нему спиной, желая еще раз доказать самой себе, что не боюсь этого человека. Все, что мне от него было нужно, я узнала. А дальше… Я его сюда не звала.

Разумеется, во мне говорили застарелый гнев и обида. Возможно, когда эмоции от первой встречи немного схлынут, я ужаснусь судьбе этого человека, ведь он здесь из-за меня… Если ему верить. Но, до сих пор он еще, ни разу меня не обманул, как это ни странно.

— Неужели секс с генералом настолько хорош, что ты перестала думать головой? — я покраснела и сжала ладони в кулак. А он… Он внезапно оказался слишком близко от меня. Настолько близко, что я чувствовала исходящее от его тела тепло.

Наверное, у него жар…

Между тем, он дотронулся до моего плеча. Легонько провел пальцами по руке, но я тут же сбросила его руку, не желая чувствовать эти прикосновения. На миг увидела его взгляд, такое странное, и совершенно чуждое выражение глаз, на всегда самодовольном, циничном лице. Печаль, тоска, раскаяние, надежда… Промелькнуло и исчезло, и на меня снова смотрел старый добрый Вилард, которого я едва терпела рядом с собой.

— Не смей меня оскорблять! Не тебе меня судить… в этом вопросе.

— Разумеется, — мягко произнес Адриан и снова улыбнулся. Эта улыбка могла вывести из себя кого угодно, — я тебя не осуждаю. Напротив. Ты женщина, которой пришлось выживать в нечеловеческих условиях. Генерал же… обладает достаточной властью, чтобы тебя защитить. В этой стае он самый крутой самец.