Михаил Ахманов - Солдат удачи

Голос Констанции стих. Дарт опустился рядом, на теплый каменный пьедестал, коснулся ее руки, нежно погладил пальцы и заглянул в фиалковые глаза. Констанция, это была Констанция! Имя и облик – пришедшие из первой жизни, душа и сердце – дар второй… Они соединились чудом, его воспоминания и плоть этой женщины-метаморфа, чтоб возвратить ему потерю. Пожалуй, не возвратить, а возместить… В чем, вероятно, был определенный смысл: пусть эта Констанция – иная, но сам он тоже иной, отличный от прежнего Дарта. Не десять, не двадцать – четыреста лет пролегли между ними! Вполне подходящий возраст и срок, чтобы влюбиться в женщину, которой не меньше тысячи.

– Скажи, – Дарт любовался тонкими пальцами, доверчиво лежавшими в его ладони, – скажи, ма белле, когда-нибудь память вернется ко мне? Ты женщина, и ты – фокатор… ты властвуешь над разумом мужчин… над моим – без всякого сомнения, и власть твоей магии огромна… Невероятна, раны Христовы! Помнишь наш маленький опыт? Помнишь, как ты околдовала меня? В тот день, когда мы говорили о тайнах ориндо?

Веки ее медленно опустились. Она помнила. И, вероятно, знала, о чем он собирается просить.

– Ты могла бы сделать это еще раз, не так ли? С другой целью, ибо незачем будить во мне желание – это так же нелепо, как заснуть во сне или проснуться дважды… – Он поцеловал ее ладонь, ощутив губами бархатистую мягкость кожи. – Если ты зачаруешь меня опять и повелишь мне вспомнить, ко мне вернется прошлое. Вернется все, что я потерял за мгновения смерти, что отдал вашим ментоскопам и мнемоническим лентам… Разве не так? Скажи, разве я ошибаюсь? Возможно это или нет?

Головка Констанции поникла, голос изменился, стал напряженным, глуховатым.

– Ты думаешь, я отказала бы тебе, если б такое было возможно? Не обижай меня, Дарт… – Она старалась не встречаться с его горящим взглядом. – Если ты хочешь, я сделаю это снова – сделаю лишь для того, чтоб успокоить тебя. Но не рассчитывай на успех, мой дорогой. Я знаю меру своих сил и власти.

– Ты уверена?

– Да. – Ладонь Констанции легла на его затылок. – Я говорила о галактике, которая таится здесь, и это правда: мозг – необозримое ментальное пространство! Намного большее, чем нужно тебе, или мне, или любому другому человеку, любому мыслящему существу или животному. Мы, фокаторы гильдии Ищущих, давно знаем об этом. Мы знаем, что человек использует лишь малую частицу мозга – ту, в которой хранится его «я», его самосознание и память. Эта часть доступна нам, мы можем в нее проникнуть и возбудить определенные центры, можем создать ее аналог и наделить им иразов, можем сканировать ментоскопом с… – она запнулась, – с известными тебе последствиями. То, что извлек ментоскоп из этой части, потеряно навсегда. Процесс ментоскопирования похож на временную смерть или внезапный и сильный удар – он разрывает связи между нейронами, ничтожную долю связей, так что структура личности не изменяется, но считанный эпизод уходит. И тут ничего не поделаешь, мой дорогой.

– Но есть другая часть, не так ли? – Дарт стиснул ее пальцы. – Другая часть, гораздо большая, чем та, где прячется наш разум?

Веки Констанции приподнялись. Зрачки ее были сейчас не синими, а темными, будто два колодца, ведущих в бездну.

– Да, есть! Мы называем ее скрытым или латентным пространством мозга… Но к чему она? Зачем нам этот гигантский резерв, который мы не в состоянии использовать? Это, увы, неизвестно… Мы говорим, что в этой области таятся подсознание и надсознание, что там есть центр, который позволяет перестраивать телесный облик, и что оттуда к нам приходят откровения и сны… Но это лишь слова! Туман слов, прячущий наше бессилие и наше незнание… И главное, чего мы не можем понять и осмыслить, – функциональная роль этой гигантской избыточности. Все тот же вопрос – зачем? С какими целями? Может быть, это признак, который отделяет нас от иразов, существ с искусственным интеллектом? Может быть, там – обитель души, религиозных чувств, копия наших воспоминаний, источник идей, даруемых гениям, и странных талантов – тех самых, что позволяют предвидеть будущее, целить без лекарств и общаться без слов? Всего того, что делает нас по-настоящему разумными? Может быть, там находится целый мир, иная реальность, скрытая от нас за гранью смерти? Тайна Бытия и множество прочих тайн… Но нам они недоступны, мой генерал.

– Это все? – спросил Дарт, когда она смолкла.

– Нет. Ориндо думали, что этой областью… этим латентным пространством… владеем не мы.