Вадим Денисов - Гоблин

Чуть дальше от очага расположился только что закончивший играть гитарист средних лет, работник заведения или приходящий на подработку, человечек в вытертой и застиранной джинсовой паре. Морда опухшая, глаза водянистые… Бедолага то и дело с тоской поглядывал в сторону бара, но никто не торопился поднести ему чарочку, зная, что это добром не кончится. Одной рукой он прижимал к себе акустический «Хеффнер» с крепко поцарапанной декой, но все струны были на месте.

За вторым от меня столиком сидели трое из той категории страждущих, которая часто в такие заведения не заходит, посещая их только после какой-то житейской удачи. Местные, скорее всего, вольные работники с соседних ферм. Двое были похожи на братьев-погодков, эти дуболомного вида парняги с растрепанными космами вели себя спокойно. А вот третий, примерно того же возраста, то есть чуть за тридцать, непоседа с лисьим лицом, маленькими, то и дело неприятно подмигивающими глазками и острой бородкой, явно нарывался на неприятности. Он что-то постоянно выкрикивал в адрес собутыльников, пытался наскакивать на них прямо через тарелки и опрокинутую кружку, требовал от собутыльников справедливости и, похоже, борьбы с мировой коррупцией. На моих глазах братовья начали заводиться, не обращая внимания на возобновившуюся гитарную музыку, один, сжав кулаки, даже начал привставать. Но тут невесть откуда взялся внутренний вышибала, одетый в грубую жилетку из толстой кожи и просторные мягкие штаны, который просто отвесил быкующему звонкий и очень сильный щелбан. И что, уймется?

— Вот ведь дурья голова, постоянно шумит… Сейчас наш Фильс и этого смутьяна пинком выпроводит, — раздался рядом елейно-ехидный голос официанта. — Ваше вино, мистер.

Точно, парнишка упорно нарывается на неприятности. Отправят его пенделем в предбанник, как и предыдущего слушателя мистических флейт. Да уж, процесс непрерывный, я бы на месте вонючего менялы обзавелся хорошей глубокой каской, а лучше мотоциклетным шлемом с глухим забралом.

— Разве полицейские не обращают внимания на таких задир? Мне сказали, что они в «Глобусе».

— Здесь они, здесь, уже второй час сидят. С вашего места их не видно, мистер, — не повышая голоса, с готовностью пояснил официант. — Отклонитесь вправо и чуть привстаньте, видите, возле дверей в кладовые?

Я привстал. В углу, на низкой табуретке, грубо выструганные ножки которой ушли в землю от долгой статической нагрузки, раскинув руки и ноги, устроился жирный полисмен в стадии легкого опьянения. Его напарник в синей хлопчатой униформе с настоящими погонами восседал на соседнем табурете и, не в пример жирному, был внешне почти трезв. Однако и его точно так же не интересовало происходящее в таверне.

Нормально вы тут службу несете!

— От таких служак толку немного.

— Что вы, мистер, хозяин, да и все мы всегда рады видеть у нас доблестных служителей закона!

— Понимаю, не старайся… Это большое счастье, — хмыкнул я.

— Конечно, иногда они задерживаются несколько дольше обычного.

Раздался всеобщий взрыв смеха. Один из посетителей решил самостоятельно отправиться к барной стойке, но сил определенно не рассчитал и растянулся на полу, не продержавшись и пары шагов. Музыкант вздрогнул, проснувшись, посмотрел в потолок отсутствующим взором, словно что-то припоминая, затем перехватил гитару поудобней и опять начал щипать струны, наигрывая какую-то мелодию.

— А губернатор сюда не заглянет с визитом? — с деланной заботой о карьере назгулов поинтересовался я.

— Никогда, — быстро отрезал служка.

— Понятно. А что начальник полиции?

— У него медовый месяц, он уже в третий раз… — и замолк, запоздало опасаясь сболтнуть лишнего в присутствии чужака.

Да тут, смотрю, все под задницу соломки подстелили!

— Черт, а не переселиться ли мне на пару-тройку месяцев в Кайенну?!

— Отличный город, мистер, почему бы и нет! — поддержал меня получивший еще одну монетку официант, после чего быстро исчез.

Главный на данный момент враг — шериф Бизерты — с двумя корешками культурно отдыхал, укрывшись в третьей VIP-секции. Благодаря удачному, емкому описанию его я признал сразу, но разглядывать паразита не торопился, трудолюбиво вливаясь в окружающую среду. Слева от него восседал молодой человек в классическом, почти формальном костюме с однотонным галстуком, глядевший вокруг с глубоким презрением.

Кулаки зачесались! Живое воплощение бессознательного холодного высокомерия. Натуральная белая ворона, такой прикид я видел только у Сотникова и Дугина. Короткая, тщательно ухоженная хипстерская борода не могла скрыть миниатюрной части личика, оканчивающейся младенческим подбородком. Одной рукой он то и дело подносил к губам короткую трубку, другая держала вилку, которой он постукивал по столу.