Вадим Денисов - Гоблин

Пять дней режима экономии канала поставки, сбор топлива, день — рейд. Таким образом, карта начнет открываться на сто тридцать километров в неделю. Для более дальних рейдов можно использовать грузовую лодку-прицеп с бочками, крепление имеется. На худой конец, вниз по реке вообще можно сплавляться, только подруливая.

В отличие от амфибий первого образца, обновленные LWS получили новую надстройку с уменьшенными смотровыми окнами водителя, изменилось расположение бортовых иллюминаторов. Появились вентиляторы принудительной вентиляции, на корме оборудовали наблюдательный пост. Конечно, мы сразу начали прикидывать, как на корму поставить пулемет ДШК или MG-42 в варианте станкового, на универсальной треноге Lafette 42 на крыше. По флангам можно работать через бойницы с задвижками, их по четыре штуки на борт.

Если прижмет, машину можно использовать и в сельском хозяйстве, это обстоятельство и привело к краху мечтаний… Забрали у нас начальники агрегат, задействовав его для обеспечения охраны районов работ в условиях возможного нападения зусулов. Установили пулеметы — крупнокалиберный и ротный, вспомогательную силовую установку, две рации, прожектора, тепловизор. Пригоняют и ставят в качестве мобильного форта.

Зуб даю — здесь Малаец и сидит. Никто другой не сможет достать столько горючего, даже если «шоколадка» анклава находится у него. Зато он вполне может доить речников, находящих танки с соляркой.

Сволочного парохода «Сайпан» в ряду маломерок, естественно, не оказалось, откуда ему тут взяться… Чуть отдельно стояла моторка с неплохим двигателем. Если здесь действительно располагается главная резиденция Малайца, то это его лодка. Все остальные лоханки — простейшие рыбацкие деревяшки, паруса на мачтах собраны, весла унесены. И ни одного солидного судна, хотя бы среднеразмерного. Дыра дырой.

Люди на берегу по большей части крестьяне. Мужчины в сдвинутых на затылок соломенных шляпах, прислонившись к стене ближнего дома, сидели дружной кучкой возле спуска к воде и через трубочки потягивали из маленьких кружек мате, этот напиток популярен на Амазонке. На них были просторные, пропитанные трудовым потом рубахи, штаны с толстыми кожаными наколенниками для защиты от колючек на кустах, через которые им приходится продираться по пути к месту работы на плантациях. Колючек на Амазонке везде хватает. Я как-то пробовал тащить из земли батат. Можно все руки поранить об острые края и колючки сорняков, толстым слоем прикрывших культурные растения.

Огнестрельного оружия у мужиков с мате не заметил. Скорее всего, эта группа вернулась домой на обед и полуденный отдых, а тут уже и вечер подкрадывается.

Шкипер по просьбе матроны замедлил ход, удерживая судно против течения так, что баржа стояла на месте. Женщины принялись радостно кричать и махать платками, сначала поодиночке, а затем уже и хором, начали скандировать одну фразу, как в старом кинофильме «Волга-Волга». Вскоре от берега наперерез барже вышла длинная дощатая лодка с маленькой надстройкой на корме, крытой ветками. Двое мужиков быстро и умело гребли, один стоял -щуплый мужичок в панаме с широкими полями, прижимающий к груди большущую и очень взволнованную курицу. Странный чувак, словно обижен чем-то… Своей пухлой нижней губой, никак не вязавшимся с общей худобой округлым брюшком и кривыми ногами он почему-то ассоциировался с упорным в труде, но катастрофически неудачливым лавочником. Черт, неужели я угадал?

Щуплый крепче прижал к себе птицу и начал речь, а мне все казалось, что птица сейчас поднимется в воздух и перелетит на баржу. Матрона терпеливо выслушала, затем наклонилась, звонко чмокнула его в нос и начала отвечать, время от времени, к моему изумлению, вставляя английские слова! Вот лиса, знает язык!

Болтали они долго, я уже начал всерьез беспокоиться, что скучная деревня действительно окажется нашей ночной стоянкой. Зато мы услышали имя матроны — Сесилия. Как человек воспитанный и высококультурный, я не стал приставать к даме с расспросами, как звучит короткое имя, а тут же начал прорабатывать варианты самостоятельно. Сиси? Но первая гласная — «е», да и хватит мне уже всяких Мими и Муму. В результате коротких раздумий решил, что про себя буду звать ее Сисяндрой, тем более что ассоциации очевидны любому. Можно считать, тема сисек раскрыта.

— Что она бормочет?

— Этот человек ее муж или любовник.

— Скорее второе, — буркнул я. — С такой связываться…