Дмитрий Янковский - Правильный выбор

Вакуумный поток подхватил нашу легкую, плохо приспособленную для таких нагрузок машину и понес, угрожающе потряхивая. Температура плазмопоглощающего слоя действительно упала почти до нуля, однако обшивка прогрелась и под ним, причем уже основательно, так что опасность распространения температурного очага по-прежнему сохранялась.

– Продержаться бы в потоке еще секунд двадцать! – воскликнул я.

Ника не ответила. А что отвечать, если даже субпространственный калькулятор отказывался выдавать точные цифры? Время в потоке зависит только от скорости входа в него, а она по вектору была по всем показателям недостаточной для более или менее длительного прыжка.

Через десять секунд температура под слоем снизилась основательнее, чем я ожидал, но безопасного порога еще не прошла. Калькулятор, наконец, справился с вычислением и дал прогноз на выход из потока через шесть секунд.

– Приготовься к катапультированию! – выкрикнул я, прекрасно понимая, что окончательно обшивка остыть не успеет.

На самом деле катапультирование в сложившейся ситуации было крайней мерой, огромным риском, пойти на который можно только под угрозой жизни. Потеря истребителя сама по себе – беда, а с учетом того, что выпрыгнем мы неизвестно на каком удалении от базы, приходилось задумываться и о том, как нас будут спасать. Конечно, кокон катапультной капсулы испускает нуль-сигнал для поисковых групп, а введение в кровь анабиозной сыворотки позволяет прожить без воздуха и еды неделю, но, если за это время нас не найдут, смерть в коконе от удушья будет кошмарной, об этом не хотелось и думать.

Но все же при катапультировании остается больше шансов на выживание, чем при взрыве топливных контейнеров, так что Ника, пусть и неохотно, сжала пальцы на рукояти выброса кресла.

Через секунду мы прыгнули из субспейса в облаке изморози, не спуская взглядов с индикатора температуры. К моему удивлению, его показания сначала замерли, а затем начали очень медленно понижаться. Ника разжала пальцы и откинулась на спинку кресла.

– Кажется, проскочили, – негромко сказала она.

– Инженерам, создавшим эту машину, надо при жизни поставить по памятнику, – с улыбкой ответил я. – “Грифон” точно рванул бы.

– Плазмопоглощающий слой отработал, – предположила напарница. – Но вообще кто-то из нас родился в рубашке, чем спас другого.

– Честно говоря, не очень я верю в судьбу. Дело не в рубашке, а в совершенстве нашего истребителя. Надо сориентироваться в пространстве и решить, что делать дальше.

Бортовой вычислитель довольно быстро определил наше местоположение, а субпространственный калькулятор выдал точную скорость и вектор для возвращения. Я стабилизировал машину в пространстве, но прыгать не спешил.

– Интересно, в какой фазе сейчас находится бой? – спросила Ника, словно прочитав мои мысли.

– Я бы тоже хотел это знать. А то выпрыгнем из субспейса прямо под выстрел линкора…

– Типун тебе на язык! – недовольно пробурчала напарница. – Попробую связаться с базой.

Она провозилась с нуль-передатчиком больше минуты, но без всякого результата.

– Что такое? – удивился я.

– Понятия не имею. – Ника пожала плечами. – База не отвечает, ни один из тяжелых кораблей тоже.

В мою душу закралось беспокойство.

– Не прослушивается даже несущая частота, – подогрела его напарница. – Словно аппаратуру попросту выключили. Бред. Даже если бы силы Лже-Бастинов захватили базу, они бы не стали выключать передатчик. Да и невероятно, чтобы они добились победы такими скромными силами.

– В бою бывает всякое, – хмуро заметил я. – А что, если наших всех попросту перебили? Нет ни базы, ни кораблей…

– Замолчи, – остановила меня Ника. – И так на душе неспокойно.

Она уставилась на ходовой экран обзора, и я догадался, о чем она думает. Вокруг нас простирался необъятный безжизненный космос, в котором база была для нас спасительным островком жизни. Если со станцией что-то случилось, то надежды на выживание будет мало. Точнее, не останется вовсе. И все же надо было решить, когда возвращаться. Прямо сейчас, рискуя попасть под удар противника или даже своих, или позже, когда бой в любом случае закончится. Я поделился сомнениями с напарницей.

– А что говорит твой приборчик? – спросила Ника.

– Чушь это, а не приборчик. Генератор случайных ответов “да-нет”.

– Но ведь именно благодаря ему мы прыгнули в субспейс и спаслись.

– Случайность! – Я упрямо покачал головой.