Дмитрий Казаков: Удар молнии

Оглядевшись, я не обнаружил опасности и зашагал в сторону города. Первым делом нужно было пробраться через окраины живым, здоровым и столь же богатым, как и ранее.

Пройдя сотню шагов, я оказался среди жилищ, напоминающих останки конкурса безумных строителей. В ход тут шло все, от обшивки звездолетов до пластиковых ящиков и кусков полотна. Под ногами хрустело что-то неаппетитное, а запах, исходящий от груд мусора, заставлял с ностальгией вспомнить о коллекторе.

Здесь кипела жизнь, столь же вонючая и яростная, как в какой-нибудь грязной канаве, из которой несколько миллиардов лет назад произошло все живое на Земле. Из жилищ (назвать это домами не поворачивался язык) доносились вопли, смех и ругань. – А ну стой! – сказала, выступив из мрака, широкоплечая фигура.

Язык на Земекисе не так сильно отличается от интерлинга, принятого в Федерации. – Стою! – ответил я, продолжая шагать. За спиной послышался неприятный шорох, краем глаза я заметил движение. Остановиться было бы величайшей глупостью. Вряд ли обитатели трущоб собирались обсудить со мной проблемы тепловой смерти Вселенной…

Мелькнула мысль вытащить пистолет, но я ее отбросил – то, что его аккумулятор разряжен, видно издалека и надо мной только посмеются. – Эй! – широкоплечий возмутился моей необязательностью. – Ты что… ыххх…

Удар ногой в пах оборвал возмущение. Заговоривший первым тип брякнулся на колени и выбыл из игры. Но из тьмы на меня бросились его дружки. Рассудок мой взвизгнул и дал деру.

В дело пришлось вступить телу.

И оно показало себя с лучшей стороны. В первый момент я получил по плечу обломком трубы, а чей-то увесистый кулак въехал мне в живот, заставив порадоваться, что там пусто. Но затем драка превратилась в кучу малу, в которой нападавшие больше мешали друг другу, и я смог достойно ответить.

Потасовка сопровождалась звуковыми эффектами:

– Эх, твою мать… – Псссс… – Ой! Ух! Куда? – Уууу…

Вопли периодически прерывались шлепками падающих тел. Спустя пять минут я обнаружил, что стою над поверженными врагами. Один из них стонал, прочие находились без сознания. У меня болели отбитые о физиономии грабителей кулаки, плечо, а принявшее на себя один из ударов ухо казалось большим и горячим, как свежеиспеченный блин. – Вот так! – сказал я, чтобы скрыть болезненное кряхтение. – С незнакомыми людьми лучше разговаривать вежливо!

Тьма вокруг уважительно промолчала. Там приняли к сведению не столько мои слова, сколько то, как быстро и ловко я разобрался с четырьмя громилами. Набитая морда впечатляет куда больше самых лучших речей.

Похрустев суставами, я продолжил путь. Непонятным образом известие о случившейся потасовке опережало меня. Дорожки между трущобными лачугами, называемые здесь улицами, при моем приближении пустели и затихали. Единственными живыми существами, которых я видел, были копошащиеся в отбросах черные маленькие рептилии – местный заменитель крыс.

Спину буравили неприязненные взгляды.

Когда вместо вытоптанной земли под ногами оказался асфальт, я ощутил себя куда увереннее, а первому уличному фонарю обрадовался как родному. Умение драться – это хорошо, но оно ничем не поможет в том случае, если на меня не пожалеют выстрела.

К счастью, обитатели трущоб Земекиса оказались экономными.

Киоск, торгующий всякой снедью, показался мне настоящим раем. Избавив себя от голода, я зашагал бодрее и вскоре добрался до настоящей стоянки такси. Несколько одинаковых желтых каров стояли рядом, на их крышах светились зеленые огоньки. – Эй, шеф! – я предельно любезно постучал в тонированное и явно бронированное стекло напротив места водителя. – Куд едм? – стекло опустилось, открыв физиономию гуманоидную, но настолько лохматую, что на первый взгляд ее обладатель походил на странного плоскомордого пса.

А еще он глотал некоторые звуки, словно питался ими. – Ближайшая гостиница, где нет клопов и кормят круглосуточно, – я был далек от того, чтобы отправиться к профессору с ночным визитом. Подобному он вряд ли обрадуется, даже если приходится мне другом или родственником. – Чем платш? – Федями, – ответил я, и дверь для пассажиров распахнулась передо мной словно по волшебству. Федеральные денежные единицы принимаются в Смешанном секторе очень охотно, даже лучше чем зелаврианские кнатры или осторские сотни. Зелавр и Остор далеко, а Федерация – вот она, под боком… – Будешь долго возить вокруг да около – пришибу! – пообещал я, залезая в салон.