Владимир Лещенко: Кровь, огонь, серебро...

Ника открыла глаза и тихо сказала:

– Где-то на востоке Москвы… Кажется, в Перово. Жилой дом. Я покажу.

«…Охотники. Ими пугают молодых Неспящих. Они, если можно так выразиться, единственные естественные наши враги. Я когда узнал, кто они такие – только усмехнулся.

Но во время «знакомства» с ними мне было не до смеха – меня еле собрали потом из кусков, при помощи Магистра…

Магистры? О, Магистры – это самые старые и умудренные вампиры, они память и традиции Ночного Племени. Но ты спрашивал об охотниках?

Так вот – хотя на нас заживает все как… как на вампирах, с той «встречи» у меня осталось несколько шрамов на лице… Да, месиво было веселое, но очень быстрое, не запоминающееся. Я успел заметить только вспышки вокруг – а потом навалилась адская боль.

Да что я – со мной был Ахмедов, настоящий Древний Вампир! Древний – это… А, все равно не поймешь! Так вот – убили Ахмедова. Только скелет да гнилая лужица и остались».

Степан Глотов еще раз перечитал пришедшее на его адрес письмо – несколько на первый взгляд ничего не значащих строк, и решительно поднялся из-за компьютера. Только что его разбудил телефонный звонок, и голос, произнесший кодовую фразу, тут же прогнал остатки сна.

Он вышел из дому и принялся ловить машину. Пользоваться собственным транспортом ему не велели.

До Филей он добрался за сорок минут.

Сунув купюру водителю и не ожидая сдачи, Степан нырнул между двумя стоявшими почти вплотную домами и углубился в лабиринт переулков, дворов, двориков, проездов… Темнота ему не мешала. Взоры ночной московской публики не задерживались на нем – хотя его было трудно не заметить: это был человек ростом за метр восемьдесят, широкоплечий и облаченный в новенький камуфляж.

Искусство «скрадывающего шага» – одно из первых, чему учат витязей Священной Дружины.

Степан окунулся в мир пятиэтажек из красного кирпича, старых гаражей, выкрашенных в зеленый цвет, школ лаконичной архитектуры – тут как будто время остановилось в далеких уже 70-х, которые он почти не помнил.

На тринадцатой минуте он дошел до цели.

Сбоку трехэтажного магазина прилепилась уходящая в полуподвал железная дверь со светящейся вывеской: «ООО „Стрела-М“. Оптовые поставки кормов для домашних животных».

Степан потянул дверь за обшарпанную ручку – и дверь открылась: видимо, его узнали, разглядев в видеоглазок или еще как…

Пройдя чередой безлюдных пыльных помещений, он толкнул еще одну дверь, на вид ничем от других не отличавшуюся, и перешагнул порог.

– Доброй ночи, святой отец…

– Не надо, Степа… Будь проще!

В этой комнате стены были задрапированы черным. На дальней стене, как раз напротив двери, висела коллекция охотничьих ножей, мечей и палашей, чьи лезвия отсвечивали чистым серебром.

Хозяин кабинета – человек лет пятидесяти, одетый в черную тройку, – подошел к Степану.

Пресвитер московского отряда Священной Дружины явно не просто так вызвал своего лучшего охотника Степана Глотова – по его лицу было видно, как он волнуется.

– Извините за опоздание, Никодим Никодимович…

– Ничего страшного, Степа… Садись и слушай – это не займет много времени. Ты слышал что-нибудь про Повелителя Стай?

– Да, конечно. Человек, который может управлять оборотнями, как пастух овцами. Старая легенда.

– Да, верно. Только это не легенда. Так вот – он опять пришел в наш мир… Ныне эта сила пробудилась в одном человеке… Это наш земляк Андрей Иванович Градов. Не спрашивай только, как мы это узнали, – мне самому сообщили лишь имя.

– Ты должен найти его, – продолжил Никодим Никодимович, не обращая внимания на то, что охотник ошалел от такой новости. – Чем скорее, тем лучше. И убедить перейти – желательно добровольно – на нашу сторону.

– А как? – Степан решил оставить в стороне вопросы об источнике странной осведомленности пресвитера.

– Ну, например, объяснив, что волколаки постараются его убить, пока он не вошел в полную силу, – пояснил пресвитер. – Но для начала просто найти и защитить, если понадобится. Вот его адрес, – он показал Степану бумажку. – Прочти и запомни…

Недолго подержав бумажку перед глазами охотника, он порвал ее на мелкие клочки и бросил в пепельницу.

Глотов хоть и был потрясен, но мысленно улыбнулся – параноидальное стремление к секретности было пунктиком пресвитера.