Роман Злотников: Последняя битва

Хранитель очнулся. Сильно болел затылок и почему-то левая лодыжка. Он открыл глаза и чуть не застонал, потому что его тело оказалось не готово к столь резкому и неожиданному движению и ответило на него всплеском боли в висках. Но в следующее мгновение Хранитель забыл о боли. Прямо перед ним маячила спина Измененного. И Измененный творил Ритуал! Причем его действия были настолько точны и выверенны, что Хранитель внезапно почувствовал ревность. Этот неизвестно откуда пришедший враг Творца и Ордена, оказывается, знает об Оке гораздо больше, чем они, те, кто служит Творцу вот уже пятьдесят Эпох. Это несправедливо! Хранитель осторожно подтянул ноги к животу и, оттолкнувшись локтями, сел. В висках опять стрельнуло, но он больше не обращал на это внимания…

Грон закончил Ритуал и сделал шаг назад. Сейчас невидимые струны звучали очень тревожно, а пламя, охватившее Око, на этот раз горело очень нервно, то и дело выбрасывая гигантские языки, едва не касавшиеся стен чертога. Похоже, Оку не нравилось то, что он сделал. Грон зло оскалился: ничего, родное, посмотрим, как ты сейчас запоешь… Он прищурился — работа предстояла очень трудоемкая. Грон знал, как окончательно убить Творца. Это знание пришло в процессе Ритуала, нейтрализующего Черное кольцо. И оно оказалось лишь частью того груза знаний, которые каким-то образом свалились на него. Как будто Око, или сам Творец, отчаянно пытались остановить Измененного, рисуя в его голове картины невероятного могущества… Или это просто была программа ознакомления нового пользователя высшей категории допуска с возможностями инструмента? Грону некогда было разбираться со всем этим дерьмом. Ему предстояло завязать ВСЕ языки, как трепетавшие сейчас над поверхностью Ока, так и те, которые должны появиться…

Хранитель осторожно протянул руку и, ухватив рукоять лежащего на столике ритуального ножа, замер. Сердце отчаянно колотилось. Измененный был известным убийцей, способным убивать голыми руками. Хранителю даже не хотелось думать о том, что могло произойти, если бы Измененный повернулся и увидел, что Хранитель очнулся, но, слава Творцу, тот напряженно работал. Однако ощущение оружия в руке не принесло Хранителю никакого, даже самого малого успокоения. До Измененного еще надо было дотянуться этим оружием…

Грон вздрогнул и на мгновение оторвался от своей тяжелой работы. Снаружи, за стенами чертога, над пустыней разнесся дикий рев, явственно слышный даже здесь, за толстыми скальными стенами. Похоже, траммы все-таки успели подойти и его ребята повели их на штурм Скалы, да и горгоссцы тоже выполнили свою клятву и открыли ворота. Что ж, значит, есть шанс хорошенько вычистить это змеиное гнездо. Но для этого надо закончить работу. Он вновь повернулся к Оку и досадливо поморщился. Пока он прислушивался, часть узлов, которые он успел завязать, снова развязались. Око боролось за свое существование. Чем больше его поверхность покрывалась туго затянутыми узелками, тем более активными становились оставшиеся незавязанными языки. Значит, надо было удвоить усилия. Грон вытер ладонью вспотевшее лицо и захватил два самых активных отростка. Этот узел как бы замыкал энергетические каналы на само Око. То есть то, что сейчас делал Грон, должно было стать для Творца чем-то вроде короткого замыкания. И большая часть этой работы была еще впереди… Когда снаружи послышался дикий рев, Хранитель замер. Он как раз успел доползти до своего прежнего места. Измененный тоже услышал крики (еще бы, несмотря на толщину стен, ЭТО невозможно было не услышать) и обернулся. Хранитель замер в позе, максимально напоминающей ту, в которой он лежал в беспамятстве. Полностью ее повторить было невозможно, поскольку сейчас пришлось засунуть руку с ножом поглубже под себя. Слава Творцу, все обошлось… Следующие два часа Хранитель неподвижно лежал на своем месте. Несколько раз у него возникало дикое желание подползти поближе, но он останавливал себя. В поединке с таким противником, как этот Измененный, главным было терпение…

Грон затянул последний узел и шагнул назад, окидывая взглядом огромный шар. Несколько языков на самом верху, до которых он не смог дотянуться, вяло подрагивали, но их движения уже совершенно не напоминали языки пламени. Скорее это было похоже на подергивания щупальцев полудохлого спрута. Грон криво усмехнулся и, примерившись, вскочил на обод треножника, на котором покоился шар Ока. Еще несколько узлов и… Но когда оставалось завязать только один узел, его руки обожгло и он упал на пол. Вот дьявол, похоже, ему удалось. Око замкнуло на Творца. Вот только эта удача принесла с собой и проблемы. Энергия Ока, которая подпитывала его все это время, ушла, и он снова превратился в замученную пытками развалину. Грон приподнялся на руках и с трудом сел. Руки и ноги мелко дрожали, голова кружилась, а многочисленные раны болели так, будто кто-то поскреб присохшую корку и на обнажившееся мясо посыпал соли. Впрочем, возможно, так оно и было, в конце концов, пот тоже соленый… И тут до него дошло, что в чертоге что-то изменилось. Что-то… Грон тряхнул головой и страдальчески сморщился, ну точно, в ушах возник какой-то звук. Грон покосился на Око и замер: Око мелко вибрировало, но амплитуда и частота вибрации с каждым мгновением все увеличивались. Грон поднял руки и прижал ладони к ушам, но этот звук продирал до костей. От двери послышался какой-то шум. Грон повернул голову. Похоже, за дверями шла драка, оттуда доносился лязг клинков, хриплые вопли и грозное рычание. Губы Грона разошлись в довольной улыбке. Значит, ребята уже добрались и сюда. Ну вот, скоро все кончится, а Толла боялась… Додумать до конца он не успел, потому что чья-то рука схватила его за волосы, а в следующее мгновение тяжелый бронзовый нож с волнисто заточенным лезвием вонзился ему в живот…