Роман Злотников - Последняя битва

Черный дом покинули только в два часа пополуночи. Впрочем, оно и к лучшему. Дом торговца находился на противоположном конце города, предстояло пройти через весь Ллир. И в такое время вероятность нарваться на чужого была минимальна. Те, кто поздно ложился, уже легли, а те, кто рано вставал, еще не встали. Можно было, конечно, обойти по внешней стороне городских стен, но такой маршрут удлинял дорогу еще на час, поэтому было решено пересечь город. Перед выходом Наблюдатель битый час уговаривал свою гостью остаться в Черном доме и подождать, пока Измененного приволокут к ней связанным.

— Поймите, Госпожа, ваши ребята могут все испортить. Не спорю, на поле боя, в сомкнутом строю, они смогут изрезать на куски сотню-другую моих ребят, но ночью, в узком переулке, не зная, откуда свалится враг… тут нужна ловкость рыси и подлость шакала. Так что лучше, если этим делом займутся только мои люди.

Однако Эсмерея была непреклонна. Единственное, чего ему удалось от нее добиться, так это того, что до начала атаки горгосцы будут таиться в соседних переулках. Да еще она милостиво позволила остаться в Черном доме одному из своих со странным именем Облион…

К дому торговца редкостями вышли относительно бесшумно, хотя идеальной тишины не было. Причем, как с досадой пришлось признаться Эсмерее, именно из-за ее горгосцев. Ночной народ Черного дома двигался куда тише, чем ее охрана, облаченная в полные бронзовые латы. Как они и договорились с Наблюдателем, горгосцы перекрыли два проулка, в один из которых выходила калитка, а другой примыкал к тыльной части забора. Налетчики крадучись подошли к забору и замерли, ожидая сигнала. Все затихло. Эсмерея нервно ломала пальцы, затем, не выдержав, повернулась к центору:

— Ну, в чем дело?

Центор пожал плечами, отчего в ночной тишине послышался лязг наплечников:

— Не знаю…

В этот момент появился Наблюдатель, и это спасло центора от очередной выволочки. Эсмерея тут же накинулась на Наблюдателя:

— Ну, долго вы еще будете возиться?

Тот, ничего не говоря, уставился куда-то в темноту. Эсмерея взбесилась:

— Ну… вы, немедленно отвечайте!

И тут раздался слитный гулкий хлопок — арбалеты спустили тетиву, а спустя мгновение тишину потряс многоголосый вопль ужаса. Центор взвился в воздух и, сграбастав в объятия ошеломленную Госпожу, заорал:

— Засада! Отходим!!

Впереди уже нарастал шум и лязг рукопашной схватки. Эсмерея забилась в руках тащившего ее центора:

— Нет! Центор! Остановитесь!! Мы должны его захватить! Но центор лишь крепче стиснул ее и продолжал тащить все дальше от дома торговца.

— Центор! Я приказываю!!

— Молчите, Госпожа, — послышался сбоку приглушенный голос Наблюдателя. — Они нас ждали. И там не меньше трех десятков Длинных пик. Во всяком случае, они дали залп из трех десятков арбалетов. Я еще с той войны помню эти страшные звуки.

— Но нас больше! Только моих горгосцев…

Тут центор остервенело тряхнул свою ношу, отчего у Госпожи клацнули зубы, и разжал руки. Эсмерея ударилась ступнями о землю и чуть не упала.

— Вот что, женщина, если тебе так хочется поймать в живот арбалетный болт — можешь возвратиться, а нам в другую сторону. — Он повернулся и решительно двинулся прочь. Наблюдатель замешкался, но тут сзади раздался дикий вой, который почти сразу резко оборвался, и он, пробормотав: «Простите, Госпожа», — порскнул за центором. Эсмерея несколько мгновений ошеломленно смотрела им вслед, не веря, что эти двое осмелились ослушаться ее приказаний, потом втянула голову в плечи и побежала за ними…

Когда маленький отряд подходил к надвратной башне, впереди показались три неясные фигуры. Наблюдатель вгляделся и торопливо вскинул руку, удерживая уже натянувших тетиву лучников Сбагра.

— Не стрелять. — Он шагнул вперед. — Сетемий, что случилось?

От троицы, замершей при виде вооруженных людей, которые перекрыли проход, отделился человек. Он подошел поближе, вглядываясь в говорившего, и с облегчением перевел дух:

— Слава Фанеру, это ты, Глыба? На нас напали!!

— Кто? — вскинулся Наблюдатель и тут же понял, что уже знает ответ.

— Не знаю, но это не люди, а настоящие демоны. Ватагу Бычары разметали в мгновение ока, а самому Бычаре развалили живот и обрубили обе руки. Он так и валяется у ворот. Сначала выл, а теперь только стонет. Всех бьют. Кривую Тамрию кончили, девок… Кошельники Тлака думали рвануть через дальнюю стену сада, да где там — догнали, только брызги полетели.