Евгений Гаркушев - Кодекс чести

– Ты его не заметила? Вон коробочка в углу.

Девушка дала мне коробочку и наушники.

– Рация? – восхитилась она. – Или миноискатель? Не может быть рация такой маленькой!

Не может? Почему же не может? У Старостина какой-то старорежимный плеер, с компакт-дисками, внушительных, я бы сказал, размеров. Я бы себе купил цифровой, если бы имел привычку слушать на улице музыку, раз в пять меньше. Но на вкус и цвет товарищей нет.

– Это проигрыватель, – ожидая, что девушка рассмеется, объяснил я. – Слушать музыку. И, кстати, где-то у меня был телефон. Совсем забыл… Надо позвонить своим.

Действительно, с этой суетой, с Машей, которая меня то удивляла, то пугала, я перестал ориентироваться в ситуации. Чего проще – достать трубку и позвонить Сысоеву? Им сейчас не до меня – но может быть, я смогу встать? И надо предупредить их, что на полигоне гражданские… Хотя какая же Маша гражданская? Утверждает, что служит… Ничего не поймешь!

Пошарив по карманам, телефона я не нашел. Неужели выпал?

Мария смотрела на меня жалостливо.

– Совсем тебе плохо, Никитушка. Разве может телефон в кармане помещаться? Нет у нас линии связи. И телефона нет. Но ничего, наши высоту отобьют – выберемся.

Спрашивать, зачем нашим отбивать высоту, я не стал. Бесполезно. Эта девушка не имеет ни малейшего понятия о том, что творится здесь. Или я действительно потерял память и воображаю невесть что, а мы вовсе не в степях под Царицыным и воюем не с ограниченным контингентом персов, а с Германией или с Италией. Правда, невероятно, что немецкие или любые другие европейские войска дошли до Волги – а значит, мы на Днепре, или на Дунае, или на Висле…

– За Волгой сейчас спокойно, – словно специально опровергая мои умозаключения, проговорила Мария. – Урожай собрали, который остался, жара спала. Скоро дожди пойдут – и завязнут немцы. Зима заморозит, стужа скует…

Я включил плеер. Старостин нарезал диски сам – рассказывал об этом еще перед боем, совал мне плеер. Но настроения не было… Первой заиграла песня «Мельницы».

Мария смотрела на меня с нескрываемым удивлением. Я поманил ее пальцем и протянул наушники.

– Надень.

Девушка слушала, боясь проронить слово. Спустя минуту из глаз покатились слезы.

– Что это? – спросила она. – Какая песня?

– «Дракон».

– Никогда не слышала. А певица?

– Хелависа.

– Немка? Или голландка?

– Русская, кажется. Псевдоним.

– Что за радиостанция?

– Проигрыватель, – объяснил я. – Если хочешь, можем послушать еще раз.

– Ты меня разыгрываешь.

Нарезка диска Старостина была причудливой. Песни мешались беспорядочно. Сейчас из наушников неслась «Living next door to Alice». Это уж точно не для нашей землянки…

– Нет, не разыгрываю.

– Как можно уместить проигрыватель в такой коробочке? А звук… Какой чистый звук!

– Ты понимаешь в радиотехнике и музыке? – улыбнулся я.

– Училась в музыкальной школе. По классу скрипки.

– Я тоже когда-то ходил – только на фортепиано. С отвращением.

– Почему? Не любишь музыку?

– Слушать и играть самому – не одно и то же.

Мария задумалась. Хорошенькое личико побледнело еще больше. Наушники она вернула мне.

– Ты – чужой, Никита. Ты – не красный офицер.

– Нет, не красный, – не стал спорить я. – Русский. А что означает «красный»?

– Не прикидывайся!

– Я и правда не знаю.

– Ты – из дореволюционной России. И погоны у тебя не наши. Звезды не те.

Революция? Что она имеет в виду? Переворот, когда от власти был отстранен император Александр? Или принятие новой Конституции в 1878 году? Не беспорядки же 1898 года? Шума тогда было много, но строй сохранился, и гражданское общество только укрепилось…

– А когда была революция?

– В семнадцатом году.

– В тысяча девятьсот семнадцатом?

– Конечно! Ты меня пугаешь, Никита! Или только и ждешь, чтобы выдать врагам?

Маша выглядела очень испуганной. Казалось, шевельнусь я сейчас – и она закричит.

– Не забывайте, что я гражданин, Мария. Офицер. Русский офицер. Как вы могли подумать, что я способен выдать вас кому бы то ни было? Если я смогу держать в руках шпагу, то буду защищать вас до последней капли крови.

– Ничего не понимаю, – прошептала девушка. – Я могла бы понять, будь вы из прошлого. Но эта винтовка… Проигрыватель… Неужели я сама попала в будущее? Тогда я совсем не понимаю, что случилось со страной? Немцы захватили Россию? Белогвардейцы вернулись? Вы ведь не из простых, Никита, я сразу поняла. Но это ведь случается – дворяне тоже служат в армии. Иногда.