Андрей Щупов - Прыжок Ящера

— Попластаю!.. На кусочки твоего Хасана…

— Это ты зря! Очень даже зря. Ну, любит человек клещики, щипчики разные, — что тут такого? А не нравится он тебе, так чего ж ты ему душу раскрывал? Все ведь выложил? Как подружке любимой в постели. Стало быть, опять нехорошо. Своих ведь, считай, продал! Сдал родных братков с потрохами, только чтобы миляга Хасан узнал правду и порадовался. Так ведь было дело?… Ну вот! А теперь ты вдруг обижаться вздумал. На себя, дорогой, обижайся! Сугубо и токмо на себя!

— Убью! — губы Хромого задрожали. — Все сделаю, чтоб придавить тебя, гниду!

Он захрипел горлом, собираясь харкнуть мне в лицо, да только беда у него была со слюной, долго собирался. Пальцами, сжатыми в копье, я саданул ему по горлу. Этот удар мне ставил настоящий мастер, кое-чему научил. Глаза Хромого закатились под лоб, вскинув к горлу трясущиеся руки, он задушенно захрипел.

— А теперь смотри, Хром! В оба глаза смотри. Потому что мало кто это видел.

Я напряженно разжал пальцы, и сигарета с поддельным табаком зависла в воздухе. Я держал ее всего одной точкой. Вес несерьезный, однако и такой вызывал болезненный пульс в висках. Ну да сегодня после всех свершенных дел можно было слегка поразвлечься. Чуть покачиваясь, сигарета дымила, лишенная всяческой поддержки, и не без удовольствия я разглядел, как на искаженном злобой лице урки мелькнула тень растерянности и недоумения. Значит, мог я еще потешать публику! Не хуже чудака Коперфильда.

— Что, Хром, соображаешь, с кем связалась ваша шпана?

— Фокус… — просипел он. — Это фокус.

— Не угадал, Хром. Не фокус.

Усилив мысленное напряжение, я чуть качнул головой, и невидимая, протянувшаяся между мной и сигаретой ниточка, обратившись в упругий луч, вмяла сигарету по самый фильтр в серые губы Хрома. Урка зашелся в кашле.

— Кури, камрад. Разрешаю. — Поднявшись, я вытер руки о полотенце, внимательно взглянул на Лешика.

— Видел?

— Класс! — Лешик улыбался. Он тоже принял эпизод с сигаретой за обычный фокус. — Научите, босс! Покажу парням, ахнут!

— Будешь хорошо себя вести, научу.

— Так ведь я завсегда…

— Давай, Лешик, — я хлопнул его по литому плечу. — Некогда мне болтать. Забирай этого лоха и проваливай.

— Снова к Хасану?

— Зачем? Отвези с ребятами в место поспокойнее и закопай.

— Он же еще того… — Лешик умолк, заметив мою гримасу. — Понял, босс! Все сделаем.

— Вот и двигай!

Душевный парень Лешик сграбастал хрипящего Хрома, рывками поволок по полу.

— Да! — остановил я его. — Передай Хасану, что я доволен. Весьма и весьма.

— Передам!

Уже перед входом в парную, где маялась с березовыми веничками и кваском в ковшике загорелая гибкая Фима, меня снова перехватили. На этот раз Ганс протягивал трубку сотовика.

— Женушка! — шепнул он. — Чуток под шафе.

— Изыди, прозорливый! — я взял трубку, и Ганс послушно исчез.

— Веселишься? — голос у Лены-Елены и впрямь малость подгулял. Разумеется, вместе с хозяйкой.

— Ты вроде как тоже. Что там у тебя в любимом бокале? «Мартини» или отечественный портвейн?

— «Мартини», — у нее был прононс француженки, но я-то знал, что ни единого французского словечка она не знает. — Пью вот тут в горьком одиночестве, гадаю, где ты и с кем.

— А я тут, моя лапонька. Тружусь на поприще и на ниве, отдаю родине долг, дань и честь.

— Насчет последнего не сомневаюсь!

— Поосторожней на поворотах, киса! Сначала докажи, потом наезжай.

— А тут и доказывать нечего. Дома ведешь себя, как чужой, женушкой не интересуешься. Какие еще выводы я могут делать?

— Может, я устаю? Не допускаешь? Может, я с ног валюсь, когда возвращаюсь домой? В две смены оно, сама знаешь, непросто вкалывать. Или ты считаешь меня двужильным?

— А запах духов? А помада?

— Какая еще помада?

— У тебя на правой брови был в прошлый вечер отпечаток. Губки с щечками ты, конечно, после них вытираешь, но вот бровки, видимо, забываешь причесывать.

Я поморщился. Да и что тут скажешь! Взяла, что называется, с поличным. Потому как бровки я действительно не причесываю.

— Ну?… Что молчишь? Совесть гложет?

— Послушай! — я взъярился. — Чего тебе не достает? Квартира — три сотни квадратов, пара дач, сад, каждое лето — санатории на Средиземноморье!

— Ты думаешь, мне этого достаточно?

— Опять все о том же?

— Я хочу, чтобы у нас были дети!

— Это подле пьющей-то маменьки? Ну уж дудки!

— Послушай, Ящер, не смей говорить со мной подобным тоном! Не смей, слышишь! Я… Я тебя официально предупреждаю: если все будет продолжаться таким же образом, я тебе изменю!