Алекс Орлов - Точка орбитального удара

– А ты что скажешь, Григ? – спросил Брейн.

– Мне сказать нечего, кроме того, что я могу видеть «снежных мошек».

– Правда, что ли? – привстал с ледяной плиты Батон.

– Да. Я и сейчас их вижу, но пока их тут мало. А вот в долине, там, где побольше пространства, могу запросто заметить взлет большого количества.

– О чем он говорит? – уточнил Брейн.

– Феномен такой в горах имеется, который не все могут видеть. Очень помогает в навигации и в плане безопасности, – ответил Батон.

– А как они выглядят, Григ? – спросил Брейн.

– Я про них узнал, только когда с гор вернулся, – улыбнувшись, сообщил тот. – Ну, короче, ты смотришь по сторонам и водишь так глазами…

Григ показал, как именно нужно водить глазами.

– И вот сейчас, краями зрения, ты должен увидеть будто выстреливающие из снега искорки. Очень маленькие! Но их очень много…

– То есть прямо их не увидеть?

– Нет, только краем. Понимаешь?

– Кажется, понимаю, – признался Брейн, начиная замечать как будто выстрелы микроскопических салютных систем. Вроде бы ему и раньше случалось видеть что-то подобное, не всегда на снегу, но вот сейчас, когда ему рассказали, он стал припоминать, что да, на морозе и на белом фоне он часто видел что-то подобное и объяснял это ярким солнцем или чем-то еще.

– Время, братцы! Встаем! – скомандовал Батон. Группа поднялась и продолжила свой бег по ледникам и спрессованному снегу.

Но ожидаемого цейтнота в этот раз не случилось. Солнце было еще высоко, когда Батон сказал, что со следующего привала они не поднимутся.

– Нужно сбросить секундомер и начать готовиться ко сну.

Брейн с ним согласился. Он и сам нуждался в «сбросе секундомера», эти перебежки по графику его основательно измотали.

– Вон подходящее место, – сказал Григ, указывая на чуть наклоненную скалу, почти целиком покрытую многослойными нагромождениями льда, и лишь верхняя ее часть была высушена солнцем.

– Палатки ставить будем? – спросил Брейн.

– Нет, похоже ночью будет пурга, ветер может сорвать палатки и этим нас демаскирует, – сказал Батон.

– Что же делать?

– Заякорим разгрузку со спальниками в лед, будем спать без палатки.

– А не замерзнем в спальниках?

– Нет, в наших спальниках даже ботинки снимать можно – у них наполнитель из химического термонакопителя.

– И что?

– А то, – вмешался Григ, – что тепло в него нагоняли еще при изготовлении, а когда ты, стало быть, от холода будешь в нем шевелиться, наполнитель начнет нагреваться.

– Ну и насколько этого наполнителя хватит? Сколько он может выделять тепло?

– Согласно паспортным данным – четыреста лет, – сообщил Батон.

– Да ладно! – не поверил Брейн.

– Точно тебе говорю. Никакой спальник столько не проживет – это любому понятно.

– Зато гарантия от замерзания, – подвел итог Григ, припадая на колено и расчищая себе рукавицей на льду подходящее место.

На то, чтобы правильно снять разгрузку и заякориться зазубренным крюком в лед, ушло около полутора часов. Потом пришел черед справлять нужду – кому какую надобно. К моменту, когда солнце стало клониться к горизонту, распределили картриджи – пока по желанию, поскольку был богатый набор.

Брейн брал, что дают, не глядя. Его клонило в сон.

Сейчас он не командовал и двигался, что называется, по течению, поскольку его знаний здесь не хватало. Ну, не могла академия предусмотреть всех ожидавших его обстоятельств.

– А вон и твои друзья, Батон! – сообщил Григ, и Брейн, приподнявшись, увидел в вечернем небе пару низко летящих беспилотников.

– Неужели за нами? – спросил он.

– Нет, это согласно графику, – возразил Батон. – Пройдут свой квадрат и уберутся, чтобы снова показаться, когда придет их время.

– А когда оно придет? – спросил Брейн.

– В два тридцать ночи они опять пройдут тем же маршрутом. А потом еще в шесть пятнадцать.

– Давайте спать, господа диверсанты, – предложил Григ и отбросил пустой картридж из-под малиново-сливочного пирога.

– Не вопрос, – выдохнул Брейн, переворачиваясь на правый бок и ощущая под тонкой теплозащитой твердый лед, формировавшийся под скалой сотни, а может, и тысячи лет.

Он был опытным солдатом, а потому засыпал быстро.

Ночью ветер усилился, засвистел, и крупные снежинки с острыми краями принялись пилить его лицо и спальник. Пришлось закрыться полностью и, словно из защищенного строения, наблюдать за тем, что происходило снаружи.

А снаружи усиливался ветер. Якорь был надежен, хотя спальник и пристегнутую к нему разгрузку швыряло из стороны в сторону.