Джеймс Сваллоу - Тихая война

— После смерти? Что может быть хуже?

— Не знаю. Но думаю, что только ты сможешь это исправить.

Локен слышал шаги, резкий стук бронированных сапог говорил, что приближается другой легионер. Он оглянулся на тропу, увидел на плитках высокую, широкую тень и закрыл глаза. Он хотел, чтобы это было лишь сном, но знал, что это правда, правда слишком ужасная, чтобы её забыть.

Когда он открыл глаза, то Торгаддон исчез, словно его и не было.

Локен выдохнул воздух, который словно вечность был заперт в его груди, и навстречу ему вышел воин в стального цвета доспехах без символики легиона. Яктон Круз, воин, когда-то известный среди Лунных Волков как «Вполуха», а теперь ставший одним из Странствующих Рыцарей Малкадора, уважительно кивнул Локену и поднял руку в знак приветствия.

— Круз, что привело тебя сюда?

— Тебя вызвали, и на сей раз пора дать ответ.

— Кто вызвал меня?

— Малкадор, — ответил Круз так, словно это не мог быть никто другой.

— Тогда я приду.

— Придёшь? — ответ явно удивил Яктона.

— Да, — Локен склонился к краю водопада, чтобы поднять камень. — Дай мне минутку.

Он бросил камень через озеро и довольно улыбнулся, видя, как он падает и взлетает, а затем отскакивает обратно в центр пруда — в отражение драгоценной третьей планеты Солнечной Системы.

Круз с любопытством наблюдал за полётом камня.

— Что это было? — спросил он.

— Торгаддон и я играли так на берегу водного сада. У него никогда не получалось, а я всегда мог забросить камни дальше прочих.

Круз кивнул, явно не понимая, о чём говорит брат.

— А что у тебя на ладони? — спросил Вполуха.

Локен посмотрел на свою руку и улыбнулся, видя, что желтеющий синяк принимает вид горбатой луны.

— Напоминание.

— Напоминание о чём?

— О том, что мне предстоит сделать, — ответил Гарвель Локен.

Гарвель Локен, теперь на службе у Сигиллайта

Я не солгу, если скажу, что ожидал найти моего бывшего командира мертвым среди пустошей, в которые мы превратили Нолек Тринус.

Бомбардировка при помощи двадцати тысяч имперских артиллерийских батарей превратила каждый дюйм северного континента в убитую серую землю и кучи щебня, пропаханные недельным артиллерийским дождем. Как сильно должны были пасть нолекиане, чтобы увидеть свое небо черным от вала обрушивающихся снарядов? Мне интересно, осознали ли они, в те короткие секунды перед тем, как первые снаряды коснулись земли, всю глубину своего предательства? Поняли ли они, что это было последствием их выбора?

Конечно же, все они погибли, как им и надлежало. Последние из нолекиан, те немногие, кому удалось выжить, выбрались из подземных бункеров, расположенных на глубине многих километров под поверхностью, и атаковали нас со всей силой. Мы дали им конец, который они высекли сами. Мы заглушили их крики ненависти нашим оружием.

Это был не первый мир, на котором я стоял, и чье население присоединилось к Архипредателю Гору. И мне горько от того, что он не будет последним.

Мы идем, поднимаясь на то, что осталось от Первого Города Нолека, кучу из щебня и булыжников. Первый Город лучше всего перенес атаку, так как был защищен массивными пустотными щитами, но даже они в конце концов не устояли под железным дождем. Город был уничтожен так же, как и все остальное на континенте, однако, в отличие от других мест, где кучи разбитого камня даже не намекали на что-либо, что стояло там до бомбардировки, здесь даже можно было различить обломки разрушенных зданий.

Я возглавляю отряд. За мной следуют лейтенант и его взвод. Как и я, они выглядят тусклыми в своей броне. Это из-за пыли. Ее слой покрывает все вокруг.

Я бегло оглядываю лейтенанта, рубиновые линзы моего клювоносого шлема сканируют резкие грани его лица. Пыль делает лейтенанта похожим на призрака. Она сглаживает его черты лица, изображая невзрачным. Высохшая кровь из его ран также облеплена пылью, ровно как и окровавленные лица и нагрудники его солдат. Нолекиане очень сильно старались забрать нас с собой в могилу.

Казалось, что из общей серости выделяется лишь крылатый череп на передней части головного убора лейтенанта. Перед тем, как высадиться со мной на этом мире, он выглядел как человек. А до этого, еще перед тем как он заключил ту же сделку, что и я, он выглядел как любой другой солдат Имперской Армии.