Карен Хабер: Женщина без тени

«Нет».

В команде звучала невероятная сила. Кейла не могла поверить, что один разум способен на такое самовыражение.

Потом она поняла: далькои. Третье Дитя обращалось прямо к ней.

«Скольких еще ты собираешься убить, чтоб насытить свою месть? И если ты станешь убийцей, что тогда?»

«А как же мои утраты? Мои страдания?»

«Они достойны сожаления. Но ты по-прежнему жива. Ты хочешь оставаться живой?»

«Да. Да, хочу».

«Тогда живи. Ищи жизнь, а не смерть».

Красная пелена спала с глаз Кейлы, и вместе с этим ушла бешеная жажда крови. Она снова увидела сияющий мысленный образ далькоя и поняла, что далькои правы. Они советовали ей вспомнить о том, кто она такая.

«Но мои родители…»

Не додумав, она уже поняла, в чем дело. Новые смерти ничего не исправят.

«Но я найду способ отплатить всем, кто причинил мне боль. Будь проклят Йейтс Келлер, Пеллеас Карлсон и все, кто служили им. Пусть катятся в самую глубокую преисподнюю. Или на поверхность Стикса».

Грир лежала рядом. Ее глаза были пустыми и невидящими, разум безмолвствовал. Жизнь вытекла из нее на камни мостовой.

Кейла закрыла глаза своей бывшей подруге. Она испытывала смешанное чувство сожаления и облегчения.

– Спи, – тихо сказала она. – Больше не будет никаких битв, но я еще покажу этим ублюдкам. Я сделаю это ради тебя, Грир. Клянусь.

Выпрямившись, она послала дальнечувственный зонд и в считанные секунды нашла Дозериба по его ментальному «почерку».

«Слушай меня. Ты разрядишь ядерные боеголовки, доставишь их в надежное место и оставишь там до тех пор, пока они мне не понадобятся».

Ее приказ, усиленный эмпатической связью, был непреодолимым. Она ощутила, как воля близнеца исчезает и он становится послушен ее воле.

Далькои были правы. Сейчас не время, а возможно, и не место для использования ядерного оружия. Возможно, для этого никогда не будет ни нужного времени, ни места. Но Кейла знала, что с оружием в качестве угрозы она сильнее, чем без него. Наверное, Грир была права с самого начала. Наверное, цель свободных торговцев в самом деле является ее целью…

«Довольно!»

Это прозвучало слишком громко для Третьего Дитя. Групповой разум далькоев нашел Кейлу, и их команда эхом отдалась в ее сознании:

«Мы сделали тебя слишком сильной. Теперь мы поняли, что это неправильно. Тебе позволено сохранить часть твоих бывших эмпатических способностей, но это все».

«Но…»

Контакт прервался.

Кейла сидела на площади перед Хрустальным Дворцом. Третье Дитя терлось головой о ее ногу. Ярко светило солнце, выли сирены, и Игер шел к ней, раскинув руки для объятия.

В рубке «Коразона» царило уныние. Готовясь к отлету, люди практически не разговаривали друг с другом.

Для далькоев наспех оборудовали каюты в грузовом отсеке. Их предполагалось высадить на Льяже, прежде чем корабль уйдет за пределы системы Кавинаса. Они предложили далькою уйти вместе с ними, но он решил остаться с Игером.

Кейла проверила навигационную панель и с мрачным удовлетворением убедилась, что все в порядке. Хорошо было снова сесть на свое место, вернуться в штурманскую рубку. Подняв голову, она перехватила холодный взгляд Саломеи.

– Что случилось?

Капитан «Фальстафа» откинула назад свои длинные золотистые волосы и скрестила руки на груди. Ее лицо выражало откровенное подозрение.

– Мне бы хотелось получить от тебя кое-какие ответы, Кэти. Я хочу знать, что случилось с тобой в городе. Почему ты пропала на несколько дней? Чем ты занималась? Что произошло на площади? И что это за катавасия с ядерными боеголовками?

Кейла упрямо выставила подбородок.

– Какая теперь разница?

– Послушай, я знаю, что ты спасла жизнь Рабу своими таинственными эмпатическими манипуляциями. Арсобадес и Игер все мне объяснили, и я полагаю, что должна быть благодарна тебе за это. Но честно говоря, я не знаю, могу ли доверять тебе и хочу ли видеть тебя на своем корабле.

Слова были подобны ножу, вонзившемуся в ее сердце, но Кейла сохранила самообладание.

– Как скажешь, – тихо ответила она. – Ты капитан. Я уйду сейчас, Саломея. Если ты не веришь, что я исцелила Раба из дружеских побуждений и что я не шпионю на Карлсона или на кого-либо еще, то я не буду тратить время даром, пытаясь переубедить тебя. И я не буду до бесконечности стараться вернуть твое доверие.

Саломея нахмурилась и начала что-то говорить, но Раб перегнулся через ее плечо и закрыл ей рот ладонью.