Уильям Кейт - 1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-1 - Битва

Грейсон безрассудно заорал и бросился вперед. Главарь развернулся, чтобы пристрелить его, автоматический пистолет оказался в нескольких сантиметрах от головы Грейсона. Тот отпрянул вправо, и вдруг страшный удар настиг его, окатив звенящей волной боли. Мгновение спустя тело Грейсона ударилось об пол.

Прежде чем почувствовать боль, Грейсон услышал звук. В ушах ревел, низко и ровно, будто прибой о скалистый берег, ритмичный пульс, сводивший с ума, пока Грейсон не понял, что это биение его сердца. Но мало-помалу боль утратила остроту. Она не ушла, но стала слабее. Слабее, чем что? Эта мысль мучила его, он смутно ощущал время, ужас и утрату чего-то, но вспомнить не мог, чего именно.

Боль несколько отступила. Ободренный этим, Грейсон открыл глаза и зажмурился от ослепительного света, затем снова осторожно открыл их и огляделся вокруг. Он не узнавал помещения. Его обступали голые оштукатуренные стены, облупленные наверху, под самым потолком, с грубыми деревянными балками. Сам он лежал на кровати. Стол, комод, стулья и зеркало завершали убранство комнаты. За узким оконцем он видел кусок оранжевого неба, в окровавленном луче света танцевали пылинки.

Свет. Это, наверное… рассвет! Длинная ночь закончилась! Он стремительно сел, затем повалился обратно на кровать, обхватив руками голову, кружившуюся и разламывающуюся от боли. Грейсон обнаружил, что голова забинтована. Кто-то заботливо присмотрел за раной, очевидно довольно серьезной.

Где-то сзади открылась дверь, в комнату вошел какой-то человек.

— Очухался, наконец! Мне послышалось, что ты кричал.

Грейсон не мог вспомнить, кричал он или нет, но решил, что с его головой, в ее теперешнем состоянии, все возможно. Он слегка обернулся и сфокусировал взгляд на говорившем.

Человек оказался молодым треллом, коренастым, с широкими узловатыми руками, заляпанными смазкой. Кожа у него была бледной и выглядела даже бледнее в соседстве с непокорными черными волосами и запавшими темными глазами. На нем была обычная, длинная, по колено, куртка, белая, за исключением треугольных плечевых частей, мерцавших красными огоньками в падающих теплых лучах света.

Взгляд Грейсона вернулся к лицу незнакомца. За пепельной мглой в его памяти забрезжил просвет. Где-то он его видел…

— Я знаю тебя! Э… Клейдон, не так ли? Точно! Старший тех Клейдон. Ты был в команде Риверы!

С кривой улыбкой Клейдон наклонил голову.

— Как вам угодно, лорд, хотя я вряд ли решусь претендовать на такое звание ныне. Сейчас это не очень полезно для здоровья.

— Что? Почему?

Клейдон ткнул большим пальцем в сторону окна.

— Небезопасно признаваться, что ты был одним из любимчиков прежних властей.

Грейсон провернул это в мозгу, затем решил не вдаваться в подробности. Нужно сосредоточиться на более неотложных вопросах. — Где я?

— В доме моего отца, разумеется. Я приволок вас сюда после нападения.

— Твоего… отца?

— Да. Его зовут Беренир. Он коммерсант. Ведет дела с вашими людьми. Не разделяет местного предубеждения против вас, иноземцев. Это он вызвал доктора, чтобы тот позаботился о вашей ране. Грейсон дотронулся до забинтованной головы.

— Значит, я должен благодарить за спасение тебя и твоего отца.

Клейдон скорчил гримасу.

— Вы сможете выразить свою признательность, если выздоровеете и уберетесь из этого дома и вообще отсюда подальше. Если соседи узнают, что вы здесь, у нас…

— Отчего я стал вдруг таким непопулярным?

— Вдруг? А на что вам даны глаза, лорд? Грейсон проигнорировал язвительный тон Клейдона.

— Это из-за Пакта?

— Вам следует знать, о чем думает большинство треллов. Они думают, что капитан Карлайл хотел продать их Оберону. Когда слух о Пакте вышел наружу, иноземцы перестали быть здесь желанными гостями.

Случайное упоминание о Дюранте Карлайле вызвало слезы на глазах Грейсона: воспоминания, словно сорвавшись с цепи, нахлынули на него, воспоминания о бое а Транспортном Отсеке, о бегающих в дыму черных фигурах, об ужасе того мгновения, когда вражеский «Marauder» со зловещей эмблемой обрушился на отцовского меха.

Эмоции заклокотали: смесь горя, потрясения и потери.

— Мой отец мертв, — пробормотал он.

— Я знаю. Думаю, они все знают… сейчас.

— Это была не его идея… этот пакт. Клейдон пожал плечами.

— Без разницы. Он был главным в Замке. Люди рассчитывали на него, а когда пришло известие, что нас отдают тем грязным пиратам…

— А кто вам рассказал об этом?