Уильям Кейт - 1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-2 - Звезда наемников

И вновь в рации Грейсона зазвучал голос Лори:

— Командир, я думаю, все идет, как надо. Роботы уже выходят на свободную дорогу.

— О'кей. Ты знаешь, что делать дальше. Исполняй.

— Слушаюсь.

Для Грейсона было довольно обидно, что он вынужден был оставаться на своей позиции и руководить всем по рации. Но такова роль полководцев во все времена.

Между тем отряд Лори загонял вражеских роботов все дальше и дальше в джунгли, а здесь команда сержанта Рэмеджа заканчивала свои дела. Оба пятидесятитонных робота были повреждены. «Требучет» не мог двигаться, его правое колено было разбито. «Центурион» мог двигаться, но с головы и плеча был сорван огромный кусок бронированной обшивки. Качаясь из стороны в сторону, он начал стрелять во все стороны наугад. Пули пропахивали землю, откалывали куски коры, срубали ветки и срезали листву, свистели над головами Грейсона и Бразедновича, но не причинили им никакого вреда. Действия водителя «Центуриона» были похожи на истерику. Возможно, он и в самом деле рехнулся от испуга.

На дороге послышался грохот. Грейсон и Бразеднович увидели, что на их позицию движутся солдаты. Это были уцелевшие воины врага на мотоциклах.

Штурмовая винтовка Грейсона стреляла короткими очередями. В качестве первой мишени Грейсон выбрал человека, чьи голубые офицерские нашивки и погоны резко выделялись на коричнево-зеленой форме. Поскольку солдаты армии Дома Куриты носили бронежилеты, Грейсон тщательно прицелился в голову.

Он нажал на спусковой крючок, и раздался выстрел. Четыре первые очереди были неудачны, они не достигли цели. Последний выстрел снес офицеру голову и разбил дерево позади, ярко-алые капли крови рассыпались по сине-зеленой листве, создавая жуткую картину.

Пятимиллиметровая лазерная винтовка Бразедновича деловито жужжала слева от Грейсона, и ее невидимый луч убивал солдат Куриты, прожигая их насквозь. Бразеднович целился и в придорожные кусты, куда пытались скрыться Драконы, и убежать от него. не сумел ни один.

Уцелевшие враги снова откуда-то появлялись. Грейсон и Бразеднович стреляли без перерыва, и положение их могло стать критическим, но неожиданно им на помощь пришел вражеский «Центурион».

Детекторы робота обнаружили стреляющих среди деревьев на холме позади машины и приняли их за партизан. «Центурион» открыл огонь из своих мощных лазерных установок и накрыл кусты, где прятались солдаты Дома Куриты.

Грейсон схватил Бразедновича за локоть:

— Пронесло!

Карлайл отдал приказ по рации приступить к завершающей части операции.

Во время Первой атаки «Стрелец» Макколла и «Волкодав» Клея, спрятанные около дороги, вышли из укрытия. Сейчас два железных чудовища уже продирались сквозь кусты и лианы, прицельно стреляя из огнеметов. Дополнительный огонь вели прибывшие с другой стороны «Стингер» и «Шершень», которые остановили два легких робота Дома Куриты.

«Центурион» развернулся и двинулся по дороге назад. Макколл поправил лазер, настроил прицел и пустил заряд ему в спину.

«Требучет» стоял на дороге. Его кабина открылась. Показался пилот, его покрасневшее лицо вспотело, а руки были подняты. Солдаты в оранжево-коричневой форме, выловленные в лесу партизанами, тоже выходили на дорогу подняв руки. Лори сообщила, что вражеский «Стингер» тоже сдался, а быстроходный «Дженнер» направляется в джунгли, пытаясь скрыться.

Грейсон почувствовал огромное облегчение и усталость. Бразеднович улыбался, не выпуская из рук винтовку.

— Победа, капитан, — сказал он. — Посмотрите, мы можем научиться у вас военному искусству.

— Да, мы сделали это наконец, и сделали вместе. И как только Грейсон начал спускаться по склону на дорогу, солдаты — повстанцы и наемники — громкими криками приветствовали своего командира.

Взошла луна. Ущербная, она висела на необычно безоблачном небе, подобно объеденному апельсину. Только лучи Верзанди-Альфы, проникая сквозь окно, освещали комнату тускло и призрачно. В комнате были двое — мужчина и женщина. Они лежали в темноте, пребывая еще в легком дурмане любви. Пальцы мужчины гладили бедро женщины, легко касались живота, потом поднялись наверх, нащупав маленькую упругую грудь. Эллен Клейн тихо застонала.

— Обними меня, Винсент, — прошептала она, — пожалуйста, обними покрепче.

Он внимательно посмотрел на нее:

— Что случилось, Эллен?

— Ничего, — Ее лицо было мокрым. Слезы блестели в лунном свете. — Вы... все вы... были так добры ко мне.