Павел Зверев - Выбор [СИ]

Время замедлило свой бег, и я успел заметить, как весь воздух вокруг превращается в огонь. Это пламя не обжигало, оно наоборот закрывало в кокон всех членов отряда, создавая вокруг них непроницаемую защиту. Я бросил взгляд на Вестника, который так же был в огненной сфере, и пытался из нее вырваться. Магические башни исторгали из себя тонну маны огня, превращая воздух в пламя. Вестник на мгновение смог развеять огненную сферу, и выпустить во все стороны сотни молний хаоса, но практически сразу, на их пути вспыхивали огненные печати, что с трудом, но впитывали хаос. Крик боли резанул по моим нервам, и я мгновенно перевел взгляд на его источник. В Лиру ударило сразу несколько молний, и сфера огня, которая была вокруг нее, уже угасла, а багровые росчерки все еще летели к девушке. Черной вспышкой напротив нее появилась Илвен, и, вытянув руки вперед, создала щит из первозданной тьмы. Молнии даже не собирались угасать, они все сильней били со стороны Вестника, и с каждым мгновением разрушали тьму. Две девушки не могли сдвинуться с места, и я четко осознал, что еще немного, и хаос прорвет магию дроу. Решение было принято в одно мгновение, и я скольжением перемещаюсь на огромное расстояние, появляясь на месте Илвен, как раз в тот момент, как ее защита с хлопком рассыпается. Я успел прочувствовать ее мысли, и ощутить сначала страх и сожаление, а после, когда я оттолкнул ее, изумление и злость. Магия хаоса с шипением врезалась в мое тело, и сильнейшая боль пронзила тело. Я чувствую, как хаос проникает все глубже, разрушая мое тело, и деформируя источник. Чешуя не смогла полностью погасить всю мощь этой губительной силы. Ни защитная магия, ни злость, ни кровь дракона не помогают сопротивляться хаотической волне, что начинает разрушать мою суть. Я рухнул на колени, но смог выдержать весь заряд молний, и не допустить, чтобы он забрал жизни девушек. Уже на грани сознания, я успел увидеть еще одну вспышку магии, и непонятный силуэт, с огромным щитом и мечом. Кажется, на поле боя ворвался еще один аватар, и теперь у нас появился шанс. Теплая волна пламени попыталась вычистить из меня хаос, но у нее ничего не вышло, зато я заметил, как к Лирании вернулся контроль над телом. Рухнув на спину, я чувствовал лишь боль, и то, как хаос разрушает мое тело и разум. Сильнейшие вспышки боли заполнили мое сознание, и я прочувствовал, как начинает замирать моя душа. Ее словно паутиной оплетает багровая пелена, и с каждой секундой она сжимается сильней. Магия хаоса подчиняет мой разум, и пытается его разрушить. Голова кружится, и я уже не чувствую ног. Надо мной склонился Кол и пытается остановить кровь, что льется из множества ран, на моей груди, а я смотрю в такие красивые глаза Лирании, жизнь которой я спас.

«Лирания, красивое имя. Жаль, что у нас было так мало времени», — это была моя последняя мысль.

Потом пришла темнота.

Может ли человек, будучи без сознания, определить, как долго он провел в таком состоянии? Сложный вопрос, мне, даже с опытом в таком деле, было сложно ответить на него. Все что я могу сказать, так это то, что очнулся я рывком, и четко осознал себя в сознании. Только вот тело не слушалось, я не мог даже веки поднять, чего уж говорить о руке или ноге. Слух тоже сбоил, я слышал лишь мерзкий гул, да непонятные голоса, то ближе то дальше. Единственное, что я мог ощущать, так это то, что я лежал на чем-то мягком, и сверху меня укрывало тяжелое одеяло. Воспоминание о произошедшем, горящими иглами пробежало по всему телу, и громкий протяжный стон сам вырвался из моего рта. Только вот, похоже, что громким он был лишь для меня, потому что ко мне никто не подошел. Тишина и невозможность осмотреться, сильно давили на нервы, а уж когда я попробовал обратиться к своему источнику, и не обнаружил его, паника заполнила весь мой разум. Раз за разом я пытался погрузиться в медитацию, и раз за разом у меня ничего не получалось. Чувствовать себя беспомощным и слабым куском мяса, было неприятно, но я не оставлял попыток что-то изменить, пошевелить рукой, открыть глаза или же разобраться в звуках, что доносились до моего слуха. Неизвестно через какое количество времени, я все-таки смог приоткрыть глаза и первое, что я увидел, это было постаревшее лицо моего отца. Он сидел рядом со мной и мокрой тряпочкой протирал мне лицо. Увидев, что я открыл глаза, он пораженно замер и капельки воды стали стекать мне за воротник.

— Вика иди сюда! — громко крикнул отец, не в силах подняться с места.