Владимир Васильев - UFO - враг неизвестен [Враг неведом]

Батт нахмурил брови.

– Напомню, что на сегодняшний день все, что вы увидели и услышали – секретно. До нового года я попросил бы вас молчать об увиденном. В силу ряда причин, перечислять которые у меня нет желания. Вы – старейшие оперативники проекта. Только поэтому и еще потому, что Пир сегодня высказал несколько весьма здравых, хотя – увы! – не слишком новых соображений, вы сегодня сюда и попали.

Удовлетворяет тебя такой ответ, полковник?

– Да, сэр! – встрепенулся Пир. – Несомненно! Жду-не дождусь ходовых испытаний!

Завадски только вздохнул, не то с легкой завистью, не то с нетерпением.

– Тогда будем считать нашу встречу завершенной… Руслан, если нетрудно – проводите Ника и Пира из гермозоны…

Нарыков покинул оперативников в южном ангаре. Церемонно раскланялся и вернулся в секретную «гермозону».

– Ну, – протянул Ник Завадски, когда они неторопливо пересекали ангар. Ангар был пуст – то ли «Файршторм», то ли «Рейнджер», то ли «Молния», какой-то из кораблей был на вылете. – Что скажешь?

– Что скажу? – задумчиво переспросил Пир. – А что тут можно сказать? Намекнул шефу, что война кажется мне бессмысленной. Что бить нужно не по щупальцам, а в башку.

– И?

– И шеф привел меня сюда. Велел секретарше своей сверхпроводящей тебя позвать и Адама…

– Адам на задании.

– Знаю. Поэтому позвали только тебя.

– Так, значит, получается, что мы все просто ждем, пока «Эвенджер» приготовят для первого полета? Что шеф и его свита сами горят от нетерпения?

– Получается, так.

– Здорово! – Завадски покачал головой. – Старик продолжает меня поражать. Кстати! – Ник оживился. – Я слышал твое выступление перед высадкой на буровую. В адрес НАТОвцев и комиссии ООН.

– Ну и что? – уныло спросил Пир. – Меня пальцем никто не тронул в итоге.

– Так ты что, не знаешь? – Завадски даже остановился на выходе из ангара. – Тебе никто не сказал?

Пир вопросительно и озадаченно уставился на друга.

– Нет… А что, должны были что-нибудь сказать?

– Все посторонние покинули базу в двадцать четыре часа! Даже сержанта этого психованного отозвали, который новичков гонял. Да что сержант, на складе опять Крот теперь сидит. Как раньше. Представляешь?

– Правда, что ли? – Пир не мог поверить. Впрочем, сегодня он действительно вопреки обыкновению не встретил в коридорах никого из внешних служб, никого, не работающего на проект непосредственно.

– Правда-правда. Кажется, шефа эти свиньи тоже вконец достали… Ей-богу, аж дышится теперь легче.

– Ну, ты меня порадовал, – сказал Пир. – Ладно, пошли… Эх, вот бы еще до Рождества «Эвенджер» испытать!

– Испытаем, – в голосе Завадского засквозила уверенность. – Шеф слов на ветер не бросает, это тебе не ООНовские шишки. А не до, так сразу после Рождества. Крепись Пир. Кажется, скоро конец нашим похождениям на ниве истребителей инопланетян…

До двадцать восьмого декабря икс-команда взяла еще четыре беттлшипа, несколько абдукторов и неисчислимое множество мелких тарелок. Довольно много операций прошло в Европе, что повело за собой ряд острых выпадов в адрес проекта. Нужно было срочно выправлять положение, не идти на поводу у пришельцев, а упреждать их удары. Возможно поэтому в мастерских, за южным ангаром, работа велась форсированными темпами. Мало кто видел это. Пир, например, не видел. Но иначе быть просто не могло, потому что утром двадцать восьмого, когда над верхним полигоном еще висели серые предрассветные сумерки, сигнал «ALERT» выдернул Пира из постели.

Последнее время из-за большого числа раздробленных миссий вызовы в тревожный рукав стали индивидуальными. Каждому икс-комовцу выдали по браслету-пейджеру, а дежурный в командном быстро решал кому из свободных вылетать в составе боевой группы.

Завадского, с которым Пир в декабре виделся нечасто, впервые вызвали вместе с Пиром.

В тревожном рукаве Пир увидел еще и Адама Дориго – и немного удивился, потому что трех старичков базы «Европа» весь месяц разбрасывали по разным группам. Когда же появились друзья-неразлейвода Чукарин и Самусенко, а потом Сегерсен и Шадрин, Пир вообще онемел. Самые опытные икс-комовцы! Все – в одну миссию? Странно.

Эта шестерка была старейшей не только на базе «Европа», но и во всем проекте. Только Паллистер, Олаэча и Бейли с «Америки» могли посоперничать с ней в опыте.

Вдобавок ко всему еще двое – Уильям Раш и Берт Нильсен – собственно, занимали места сразу за этой шестеркой. Получалось, что руководство собрало элитную команду.