Вадим Панов - И в аду есть герои

– Я впервые буду заниматься любовью с гипер… – Вероника запнулась, она уже дрожала от возбуждения. – Со своим.

– Я не разочарую тебя, – пообещал погонщик рабов, приблизившись к девушке еще на шаг. Коготь легонько подцепил трусики и потянул их вниз.

– Я знаю, но…

– Твой страх возбуждает!

Глаза Вероники яростно сверкнули.

– Я не боюсь тебя!

– И твоя ненависть тоже.

– Не стоит злить меня, урод!

– Ты еще не знаешь, на какие вершины блаженства способна вознести тебя ярость!

Крепкая рука Ктулху сдавила плечо Вероники.

– Мне больно!

– Это только начало, грязная тварь! Ты еще захлебнешься своими криками!

Глаза иерарха Кадаф вспыхнули холодным злым огнем.

– Это действительно срочно? – Сантьяга появился в кабинете «ласвегасов» из быстрого портала, что было весьма необычно для перемещений по Цитадели, и сразу же подошел к монитору Тамира.

– Действительно, комиссар, – кивнул Доминга. – Мы засекли очень слабый всплеск. Даже не всплеск, а так, колебание фона магической энергии.

– Он на самом пороге чувствительности наших сканеров, – добавил Тамир, не отрывая взгляд от монитора.

– Вы сумели идентифицировать всплеск?

– Я считаю, что это «безмолвная метель», – пробормотал Доминга. – Давненько мы не сталкивались с этим заклинанием.

– В ближайшее время вам придется фиксировать немало гиперборейских арканов, – спокойно произнес Сантьяга. – Рекомендую освежить в памяти их основные признаки.

Он задумчиво поправил галстук:

– Где ее создали?

– На Каширском шоссе.

– Другие Великие Дома могли засечь этот всплеск?

– Нет, – уверенно ответил шас. – У нас лучшая аппаратура в городе.

– И лучшие наблюдатели, – улыбнулся комиссар.

Острые шипы, которыми заканчивались ступни Ктулху, глубоко вонзились в бетон, упершийся в пол толстый хвост придавал дополнительную устойчивость, предоставляя погонщику рабов полную свободу. Его могучие руки давно оторвали Веронику от земли, и теперь длинные ноги девушки скользили по широким плечам Ктулху. Она кричала, она буквально заходилась от крика, разрываемая диким напором иерарха Кадаф. Она послушно извивалась в его ладонях и покорно подчинялась всем его требованиям. Но страсть ее пылала с не меньшей, а может быть, даже большей яростью. И жадность ее молодого, сильного тела снова и снова подстегивала Ктулху.

– Почувствуй сладость моей ненависти к тебе, грязная подстилка!

Она была достойна его! Она была настоящей ведьмой!

Когти Ктулху оставляли на спине и груди Вероники длинные раны, и кровь девушки смешивалась с вонючим потом погонщика рабов. Но Вероника все ускоряла и ускоряла бешеный ритм движений, и ее неутомимость заставляла Ктулху рычать.

И лишь когда наслаждение достигло своего пика и превратилось в дикую боль…

И лишь когда боль стала вершиной блаженства…

И лишь когда тело Вероники взорвалось неописуемым, вымученным восторгом…

Лишь тогда громкий крик гиперборейской ведьмы и рев твари Кадаф потрясли пустынное здание, пробившись даже через плотную завесу «безмолвной метели».

– «Безмолвная метель», – задумчиво пробормотал Доминга. – Она способна закрыть от сканеров тварей Кадаф.

– Совершенно верно, – согласился Сантьяга.

– Значит, Ктулху для чего-то принял свое подлинное обличье? – «Ласвегасы» не могли не анализировать полученные данные. – Чем они занимаются?

– Самым естественным делом на свете, – негромко произнес комиссар. – Они занимаются любовью.

– Но ведь Вероника наложница Азаг-Тота! – удивился Тамир. – Зачем ей совокупляться с Ктулху?

– Инстинкт самосохранения, – объяснил Сантьяга. – Они не уверены в своем будущем и пользуются моментом, чтобы продолжить гиперборейский род. Теперь Вероника не просто перерожденная ведьма – она несет в себе живое семя Великого Господина.

– И Ктулху будет защищать ее до последней капли крови, – завершил его мысль Доминга.

– И если мы ее упустим, то через девять месяцев на Земле вылупится новая тварь Кадаф, – продолжил Тамир. – Комиссар, почему вы позволяете им шляться по городу?

– Потому что нас не интересуют передовые отряды, – ответил Сантьяга. – Господа, вы прекрасно поработали. Постарайтесь отслеживать дальнейшие перемещения этой парочки.

И вышел из кабинета.

– Это место носит название Глубокий Бестиарий, – негромко произнес Ктулху, глядя в неотделанный бетонный потолок. – Пустошь, дюны, пыль рабов Великого Господина, мраморное небо, до которого можно дотронуться, и ветер. Постоянный ветер, дующий со всех сторон сразу. Первое время мы просто бродили там, приходили в себя после войны, делились впечатлениями, пересчитывали уцелевших…