Александр Руджа - Везучие сукины дети [СИ]

Клювастая маска Доктора курится легким белесым паром. Он качает головой и не обращает на это внимания.

— Наши разговоры никогда не имели заметного результата, поскольку я всегда был для дьявола недостаточно убедителен, — говорит он своим мягким голосом и продолжает путь. Группа следует за ним.

Телекинез в исполнении Клэма ужасен и разрушителен. Он сталкивает атакующих демонов в воздухе, разметая клубы ими дыма и закрывая мутное солнце, сминает и превращает в металлолом чужую артиллерию, разносит в клочья тяжелую броню, в которую закованы чудовищные существа.

— Необычные твари, — с ненавистью и глотком крови выплевывает он, разорвав очередную небольшую капитулу нападающих демонов. — Низкий силуэт, высокая скорость, предпочитают атаковать издали. Кто это, Бад?

— Чжуржени, — скалится в тот в ответ. — Раньше думали, что это дикие степные племена, но на самом деле просто младшие упыри в подчинении сильных колдунов. Довольно сильный, но, в общем-то, немногочисленный противник.

— Серьезно? Как можно не верить в то, что наблюдаешь своими глазами? Фантастика.

— Поверь, Родни, даже у моей фантазии есть период полураспада. Жизнь с закрытыми глазами, игнорирующими реальное положение вещей, проста, комфортна и даже в чем-то, возможно, завидна. Но есть у нее и один небольшой, но существенный недостаток. Она всегда довольно херово заканчивается.

Группа летающих киборгов заходит со стороны занавешенного дымом солнца и неожиданно обрушивается сверху. Они рвут группу когтями, пилят зубастыми металлическими клювами, во все стороны летят куски мяса и несет тяжелым соленым запахом. Неожиданная вылазка отбита благодаря реакции Клэма, его телекинетические кулаки отбрасывают тварей на почтительно расстояние в воздух, а решающий вклад вносят револьверы Лейтенанта, без видимых усилий выбивающие из них целые клоки шерсти и плоти. Они искрят и падают в стороне, загораясь странным зеленоватым пламенем — вероятно, в телах присутствовали значительные примеси соли меди.

Из носа Клэма бьет настоящий фонтан крови, брюнет шатается, но не отступает. Тем не менее, он в состоянии грогги, и атакующая мощь группы неизбежно снижается. Но они все равно приближаются к окутанной тучами электрических разрядов башне «Корпорации «Хелайн». Они к ней приближаются.

В решающий момент правительство Нью-Йорка вводит на площадь тяжелую технику. Танки и самоходные артиллерийские установки ползут по закопченной брусчатке, порыкивая, как дикие и сытые звери. Это работа для Лейтенанта. Ситалл — это кристаллизованное стекло, только очень легкое и прочное. Первые пули намертво разбивают и глушат триплексы — теперь бронетехника слепа, а Лейтенант не промахивается. До бензобаков с их позиции не достать, но это и не нужно. Выстрел — убит командир. Еще один — экипаж недосчитывается стрелка. Механик-водитель получает свое, когда лихорадочно пытается развернуть тяжелую машину. Та же участь постигает экипаж второго танка.

И третьего.

Лейтенант уходит на долгую перезарядку, но остальная техника не принимает правил игры и отступает. Они остаются одни среди дымящегося кромешного ада, из которого прямо перед ними вырастает белоснежный остов башни, держащийся на столбе пламени. В этом проблема.

— Кажется, отсутствие планов может снова сыграть с нами дурную шутку, — говорит Бад. Он все еще не прячет оружие, а его руки покрыты маленькими точками от въевшегося пороха. — Как мы поднимемся наверх? Я ожидал чего-то более традиционного, скажем, ворот или даже двери, но сейчас…

— С другой стороны, это, может, даже хорошо, — говорит Лейтенант. У него уже свободны руки, «уолкер» отправился в кобуру подмышку, а «витнивиль-хартфорд» на пояс. В шляпе, кажется, прибавилось дыр, плащ прожжен и разрезан, а у сапога оторвался каблук, отчего ковбой слегка прихрамывает. — Если бы у нас были планы, их пришлось бы менять, а нет ничего хуже смены планов. То ли дело сейчас! Планы можно просто придумать, и это всегда значительно легче.

— Я думаю… — начинает Чумной Доктор, но его прерывает доносящееся от башни шипение. Растворы, похожие на оружейные амбразуры, открываются, и здание окутывается пышной газообразной юбкой грязно-желтого цвета. Она неприятно пахнет чесноком, колеблется и медленно оседает в тяжелом, пронизанном металлом и порохом воздухе.

Мистер Свет использовал химическое оружие.

— Дерьмо! — выплевывает Клэм, ежась вовсе не от холода. — В мое время никто уже не бодяжил эту дрянь, так что защита от химии считалась анахронизмом и ретроградством. Мне не справиться с газом, Бад!