Андрей Васильев - Файролл. Два огня [litres]

В идеале, конечно, надо было бы сюда из гостиницы свой скарб перенести, но это делать рискованно. В гостиничный номер точно никто проникнуть не сможет без моего ведома, а вот в покои замка – кто знает?

– Вот, – подбежал ко мне Ромул. – Держите. Отменная броня. Мечта, а не броня, сам бы носил. А вот этот меч – тут вообще словами не передашь, какое оружие я вам даю!

Вот же жлоб! Он держал в руках потертые кожаные доспехи уровень на пятнадцатый и короткий гладиус с выщербленным лезвием.

И тут у меня от злобы снесло крышу. Я издал хриплый рык, вытянув руку, цапнул казначея за шею и прошипел ему в лицо:

– Шшшшутки шутишшь? Я тебя сейчас в прах сотру, погань эдакая.

И сжал его горло. Серьезно так сжал, он аж захрипел и ножками задергал.

«Предупреждение!

Вы проявили агрессию по отношению к неигровому персонажу.

В том случае, если в течение сорока пяти секунд вы не прекратите данное запрещенное в игре действие, или убьете неигрового персонажа, то к вам будут применены штрафные санкции.

С их перечнем вы можете ознакомиться в разделе «Наказания игроков» на своем интерфейсе или на официальной сетевой странице игры.

Время пошло».

Сверху закрутился счетчик, и я тут же разжал руку. Ну его, скотину такую.

– Я все понял, я все понял, – захрипел Ромул, держась за горло. – Сейчас все принесу!

И – принес. Тоже хлам, местами ржавый, но хоть на сороковой уровень. И меч был поприличней. И еще во второй заход он притащил мне щит.

– Стесняюсь спросить, – опасливо отойдя от меня шагов на семь и спрятавшись за стеллаж, поинтересовался у меня Ромул. – А как насчет расписочки?

– Чего? – даже не понял его я, надевая доспех.

– Так порядок же должен иметь место! – жалостливо затараторил он. – «Сдал», «получил», количество единиц переданного имущества… Оно же на ответственном хранении! Подотчетное имущество-то.

Вот так из доброго и терпимого меня делают безжалостного маньяка-убийцу.

– Свиток давай, – стараясь держать себя в руках, потребовал у казначея я. Вот правда – убил бы. Штрафы поганца спасают.

– Ой, с ними такая беда, такая беда… – запричитал Ромул, но тут у меня лицо, как видно, перекосило так, что он сунул руку в стол и достал оттуда свиток портала, добавив: – Но для вас – как не быть! Свой, личный отдаю, мне для моего любимого лидера ничего не жалко! Я – патриот!!!

Хотел я ему сказать, кто он на самом деле, но не стал. Потом скажу. После ревизии, которую я завтра же с Кро на пару здесь устрою. И еще позову кого-нибудь из бухгалтеров брата Юра – это полностью по их профилю дело. Даже – по обоим профилям.

Но это – завтра. А сейчас мне надо обратно на поле боя, за вещами. Надеюсь, координатор мероприятия не до конца ухайдакал свои войска.

Опасения оказались беспочвенными – наш сводный отряд лихо добивал остатки Мак-Праттов уже где-то за пределами их окончательно выгоревшего лагеря, а на том месте, где еще минут десять назад кипела жаркая сеча, бродили игроки в таком же затрапезном виде, как и я, а то и хуже, подбирая свое имущество. Причем, экипировавшись, они шустро удалялись в ту сторону, где звенело железо и звучала ругань.

А ведь фигня в этом плане выходит с балансом. Причем полная. Если при рейде или захвате крепости игрок не может вернуться на место гибели до того момента, пока мероприятие не кончится, или даже дольше того, тот тут противники-боты оказываются в заранее проигрышной ситуации. Вот совсем. Их больше не становится, а погибшие игроки возвращаются раз за разом. Несправедливо выходит.

Впрочем – может, я чего не знаю, не так я давно в игре, чтобы ее механику досконально знать. Но уточнить этот момент, хоть бы даже и у Костика, надо будет непременно. Любопытно же?

На месте моей гибели я увидел знакомые мне лица. Кро нависала над Назиром, который, стоя на коленях, держал в руке изогнутый кинжал и явно собирался вскрыть себе им горло.

Флоси же просто неотрывно смотрел на то место, где лежал кокон, в котором были мои пожитки. Не уверен, что он его видел, но это и не важно – меня тронуло до глубины души чувство искренней скорби на лице бывшего туалетного работника.

– Да погоди ты, – донесся до меня голос Кролины. – Говорят тебе – жив он!

– Ты сошла с ума, женщина, – глухо ответил Назир и запрокинул голову. – Вон его тело лежит, и оно мертво. Я опозорил своего отца, я не выполнил его наказ. Все, что мне осталось – это умереть, как собаке, перерезав себе горло. И не хорони меня потом – я этого не заслужил.