Олег Еремин - Республика Драконьих Гор.

И вот ведь везенье – сразу же нашли беглецов.

Если честно, мне такое везение ну совсем не нужно! Я все понимаю: это враги и потом они вернутся, чтобы сражаться против нас, но сейчас это просто вымотанные до предела израненные и обмороженные люди.

Но Чиируна, ни капли не сомневаясь, командует:

- Стрелки, взрывными стрелами - огонь!

И, одна за другой, все четыре баллисты с металлическим звоном отправляют в полет метровые палки с привинченными вместо острия бронзовыми гранатами.

Одна из них так и не сработала, уйдя в рыхлый снег. Но остальные три, разбрызгивая осколки расшвыряли противников. Наши стрелки уступают только мастерам с «Серебряного орла»!

А разбегающиеся в стороны фигурки все ближе. «Блестящий» опустился почти к самого косогору и быстро тормозит.

И с бортов в снег скользят по канатам бойцы Трорвля.

Короткая перестрелка и в ход идут мечи и сабли.

Я хочу отвернуться, но продолжаю, до боли сжимая рукоятки дальномера, смотреть на происходящее.

В оптику видно все. Перекошенные лица, сверкающие клинки, брызжущую кровь.

Как же это страшно!

У меня коленки дрожат, но я не отрываюсь от этой картины. Даже тогда, когда почти не пострадавшие абордажники деловито докалывают раненых фанатов.

Хорошо, хоть сам Трорвль это не делает! Зато Валинт, который теперь командир одной из пятерок, с удовольствием перебегает от одного противника к другому, рывком за волосы запрокидывает головы и взрезает своем ятаганом горло.

Я почувствовала, как из желудка поднялась кислая волна и, стремглав выбежав из зала, еле успела добежать до санузла.

Лайана совершенно беззастенчиво всем весом опиралась на идущую рядом Лалишу. Девушка безропотно и даже с радостью помогала своей начальнице преодолеть высокую мраморную лестницу, ведущую к парадным дверям поместья.

Особняк был помпезный. Два этажа, с потолками такой высоты, что по размерам здание не уступало четырехэтажному арлидонскому дому. Колонны с искусной резьбой, портик с барельефами, внутри ковры, позолота, начищенные до блеска стальные ручки высоченных дверей.

В приемном зале их ждала вереница вышколенных слуг и стоящий поодаль от них импозантный пузатый доктор в сопровождении двух среднего возраста серьезных и строгих медицинских сестер.

Лайана махнула рукой мажордому, дескать, потом прислугу представишь, и утиной походкой, все так же наваливаясь на Лалишу, подошла к врачу. Криво улыбнулась:

- Господин Траангол, боюсь, что ваша помощь мне понадобится очень и очень скоро.

- Вижу, госпожа Фальния. И попрошу вас незамедлительно проследовать в покои. Сальди, Конгрина, помогите госпоже!

Женщины подступили с боков, отстранили Лалишу.

Лайана обернулась к своей молодой спутнице, приказала:

- Люнария, принимай командование в доме.

- Хм! – Лалиша широко улыбнулась и повернулась ко все еще неподвижно стоящей шеренге слуг. – Так, уважаемые! Я буду у вас за хозяйку. Давайте знакомиться!

Особняк вызвал у Лалиши море восторга. Она целый день ходила по нему, заглядывая в каждый уголок, наслаждаясь неимоверной роскошью. Никогда в жизни она не бывала в подобных дворцах. Даже дом Чиируны, где она часто гостила, был по сравнению с этим утлой лачугой.

Но, на самом деле, таких и более роскошных вилл в небольшом городке Райский Пляж было десятка два. Очень уважали и любили торговцы Центра Мира всяческую роскошь.

И все это богатство отныне принадлежало ей, Лалише!

Ну, то есть, конечно, куплена вилла была на деньги Лайаны, но официально в бумагах значилась хозяйкой именно она – Лалиша.

Когда заместитель адмирала предложила девушке поселиться в Центре Мира, та сначала долго думала, соглашаться ли. Предложение было ужасно заманчивым. Но принять его – значило покинуть пиратов. Своих подруг - Чиируну и Талису, ребят-абордажников, других пиратов и горцев. Если бы не гибель Брагна, она может быть и не согласилась бы. Но смерть высокого золотоволосого кочевника неожиданно сильно подкосила девушку. Она сама не заметила, как веселая интрижка переросла в настоящую любовь. Будь на ее месте кто-то другой, мог бы и не выкарабкаться из горя и депрессии. Но Лалиша была Лалишей. Ее неубиваемый оптимизм, легкое, и в то же время философское отношение к жизни, сделали свое дело. Девушка смогла пережить потерю и внешне казалась такой же неунывающей и общительной. Только наедине с собой иногда накатывала грусть.