Матвей Курилкин - Охота на охотника

За семь лет, прошедших с того времени, как он узнал, что обладает способностями охотника, Аксель имел достаточно возможностей убедиться, что его странный дар – не такая уж надежная штука и часто дает сбои. Размышляя о сути своего сверхъестественного чутья, молодой охотник определил правила, по которым, ему казалось, он работает. Уничтожив десятки одержимых, он пришел к удивившему его самого выводу, что он чувствует вовсе не одержимых, не сами эти странные сущности, которые по непонятной причине появляются в горожанах. Спустя годы Аксель понял (и это подтверждалось наблюдениями других охотников), что он чувствует страдания, ауру боли и мучений, которая сопровождает каждого одержимого. Именно поэтому охота бывала успешной только после того, как тварь, вселившаяся в человека, совершит свое первое убийство. Эта теория подтверждалась и другими фактами, например, никто из охотников почти никогда не посещал площадь зрелищ и увеселений, на которой происходили публичные казни – просто потому, что всем им казалось, будто где-то рядом находится объект их охоты. Именно поэтому им столь трудно было работать в Чумном районе – одной из тех заброшенных частей города, где почти не бывало обычных людей, но, тем не менее, время от времени появлялись одержимые. Именно поэтому история знает несколько случаев, когда охотники убивали обычных серийных убийц, не являвшихся одержимыми в классическом понимании термина, но имеющих на своем счету большое количество жертв. Странно, что возле обычных больниц ощущения близкой беды не возникало. Может быть, оттого, что помимо страданий пациенты испытывали надежду… Но не так было в случае с домами призрения. Впервые Аксель обратил внимание на эту несообразность несколько лет назад, в то время, когда он еще считался учеником охотника и выходил на промысел со своей наставницей, гра Монссон. Тогда во время поисков очередного одержимого Акселю показалось, что ему удалось что-то почувствовать, и он уверенно направился к большому мрачному четырёхэтажному особняку, окруженному садом. Ида тогда остановила его и объяснила, что здание это – дом для умалишенных и что одержимых там нет, а то, что он чувствует – просто сбой способностей охотника, характерный для этого места. Тогда Аксель удовлетворился объяснениями и надолго забыл об этом месте. Он и теперь не вспомнил бы о том случае, если бы, случайно оказавшись возле клиники, не почувствовал, что неприятные ощущения от соседства с учреждением стали гораздо более выраженными. Тогда как раз был период небольшого затишья, когда работы было не слишком много, и охотник решил провести инспекцию. Что его заставило прикинуться больным вместо того, чтобы просто заявиться с проверкой, Аксель не мог объяснить даже значительно позже. Его бывшая наставница, с которой он поделился своими планами, только пальцем у виска покрутила, когда услышала, однако отговаривать не стала, справедливо считая, что Аксель достаточно взрослый, чтобы, по ее выражению, «самостоятельно расхлебывать последствия собственной придури». Аксель, услышав такой комментарий, был совершенно доволен – если бы охотницу саму не заинтересовало происходящее, ее комментарии были бы гораздо более ядовитыми.

После разговора с доктором Акселя вывели из кабинета и препроводили в камеру – иначе это помещение было не назвать. Крохотное, полтора шага на два, обитое мягкой тканью, покрытой разводами, подозрительно напоминавшими плохо затертую кровь, с маленьким мутноватым окошком под самым потолком, забранным решеткой, оно само по себе навевало тоску и безысходность. Кровати не было, да она бы и не поместилась, но даже на полу нельзя было лечь, вытянувшись во весь рост – длины помещения не хватало, ноги упирались в стену. От мысли, что здесь придется провести какое-то время, Акселю захотелось побиться головой о стены.

– И это несмотря на то, что я здоров, – прокомментировал свое состояние охотник вполголоса. – Если может считаться здоровым человек, по доброй воле явившийся в эту душегубку.

Впрочем, долго оставаться в камере не пришлось, вот только радоваться этому тоже не получалось. Аксель попытался немного ослабить рукава своего смирительного жилета, который никто не подумал с него снять, прежде чем водворить в камеру, когда пол под ногами резко ушел в сторону и юноша куда-то провалился – он не успел даже закричать, как оказался в ледяной воде. Охотник судорожно задергался, пытаясь приподнять голову над поверхностью, чтобы сделать вздох. Безуспешно. Намокшая одежда тянула ко дну, связанные за спиной руки были бесполезны, легкие заливала вода, которую он вдохнул от неожиданности. Он не успел даже почувствовать отчаяния от близкой смерти, когда ощутил удар по спине, затем еще один, а затем нечто вздернуло его над водой за руки, так и остававшиеся связанными за спиной, и Аксель оказался подвешенным над водой. Изо рта потоком текла вода, глаза слезились, в ушах стучала кровь. Когда он смог осознавать происходящее, то обнаружил, что пол в камере уже вернулся на место, а знакомые санитары освобождают крюк, которым цепляли его за рукава, чтобы вытащить из воды.