Михаил Михеев - На задворках Солнечной системы

Борт корабля «Седов». На следующий день

Ну что же, видать, не зря русские говорят, что нет худа без добра. Эвакуации не получилось, зато есть возможность понаблюдать за прыжком еще раз, снять дополнительную информацию. Даже учитывая, что большую часть оборудования он деликатно отправил в конвертер еще после прыжка к Юпитеру. Так, на всякий случай, тем более, девяносто процентов аппаратуры не понадобилось в принципе, а необходимое он как раз сохранил, благо размеры позволяли. На корабле столько закутков и закуточков, что обыскать их все можно, разве что разобрав «Седова» на винтики. Не найдут, пускай хоть расшибут башку о переборки. С самого начала стоило так сделать, не подумал. Ну, да и хрен с ним. Того, что осталось, хватит с избытком, информация польется рекой. Это уже само по себе ценность немалая. Возможно даже, потерю корабля окупит. А раз так, нечего пенять на судьбу.

Размышляя подобным образом, можно убедить себя в чем угодно. Оставалось лишь вновь подключиться к корабельной сети, в чем не было ничего сложного. Компактный блок лежал в кармане; все, что нужно, это воткнуть его в нужный разъем. Жаль только, в каютах таких нет, они относятся к сугубо техническим. Впрочем, не так уж это и важно, корабль невелик. Прогуляться три минуты неспешным шагом, и делу конец. Мимо нужного места они все по пять раз на день проходят.

Однако на проверку все оказалось далеко не так просто. Стоило приблизиться к точке подключения, как в голове его будто звякнул тревожный звоночек. И причина этого звона лежала, что называется, на поверхности. Достаточно было бросить короткий взгляд на блок управления, где среди множества себе подобных прятался необходимый разъем, чтобы понять: его совсем недавно кто-то использовал.

Пыль. Она вездесуща и встречается везде, где бывает человек. Где не бывает, она, кстати, тоже имеется. И космический корабль в этом плане совсем не исключение, разве что здесь ее, благодаря фильтрам, все же поменьше. Совсем ненамного, к сожалению.

Конкретно отсюда пыль в первый и последний раз стиралась, когда он подключался. А уходя, он достал из кармана аккуратный бумажный конвертик и присыпал разъемы все той же пылью. Так, чтобы они на вид ничем не отличались от всех остальных. Внутрь-то пыль все равно не проникнет, для этого имеется специальная крышка, а вот снаружи маскировка обязательна.

Сейчас же пыль имелась, но оказалось ее заметно меньше, чем когда он ее наносил. И возникал логичный вопрос: кому и зачем ее требовалось стирать? Просто так человек сюда влез, по какой-то технической надобности? Или… Размышляя над этим животрепещущим вопросом, он неспешным шагом направился ко второй, резервной точке подключения. Только для того, чтобы убедиться – там пыли тоже совсем немного. Во всяком случае, меньше, чем можно было ожидать. Вот так…

Выводы напрашивались сами собой. Кто-то, скорее всего штатный контрразведчик экспедиции (знать бы еще, кто он), обнаружил несанкционированные подключения и точки, в которых это произошло. Скорее всего, несколько позже, используя принципиальную схему и сравнивая ее с фактической, поскольку в прошлый раз задействовалась только одна из них. Впрочем, это не столь важно. Главное, что, во-первых, его пока что не раскрыли, иначе скрутили бы и оставили на базе. Во-вторых, подключаться больше нельзя – живо возьмут за жабры. И, в-третьих, существует реальная опасность, что доставить информацию до своих можно и не успеть. На Земле, при высадке, устроят тотальную проверку – и адью. Черт, может, не так уж и не правы были те, кто хотел вытащить его, используя боевой корабль. Черт!

И что же теперь делать? Сидеть и не высовываться? Гадать, разные слои пыли – это небрежность или, напротив, четко продуманный шаг, желание заставить его понервничать? Черт!!!

Рубка корабля «Седов». Через двое суток

– Ну, что скажете?

– Ничего не скажу, – контрразведчик выглядел усталым и злым. – Возле точек подключения все мы периодически бултыхаемся. Хоть самого себя подозревай. Тот, кто выводил разъемы именно там, поступил или очень опрометчиво, или, напротив, очень умно.

– Еще умнее он поступил бы, если бы обеспечил дистанционную передачу данных, – буркнул Романов, наливая себе кофе из огромного термоса.

– Э, нет. Во-первых, никто не знал, как поведет себя такая связь во время работы гипердвигателя. Провода же – они и на Юпитере провода. А во-вторых, я бы ее отследил моментально, – усмехнулся контрразведчик. – Меня удивляет другое. Почему он не повторил подключение? Что его насторожило?