Сергей Семенов - Темный странник

– Это пока самое меньшее, что я могу сделать для тебя, – отозвался Антар, с готовностью наполняя фужер собеседника искрящимся ильгом.

Ченгхору, небольшой, но довольно уютный и богатый торговый городок, раскинулся полумесяцем вдоль побережья одноименного пролива. Отсюда открывались оживленные пути в богатейшую шелком Фигранию и изумрудный Ритакк. Еще пятьдесят лет назад здесь были лишь ветхие рыбацкие хижины и пограничный гарнизон из двадцати трех солдат и одного офицера, пьяницы и шизофреника, но на удивление удачливого предпринимателя. До сих пор остается загадкой, каким образом, стараясь подзаработать немного денег в обход императорской казны, он привлек в форт первых купцов, но с тех пор дороги в Ченгхору больше не зарастали травой, а на берегу выросла огромная пристань, ежемесячно принимающая и отправляющая в плавание десятки торговых караванов. Поселок стремительно разросся, со временем превратившись в жемчужину провинции Лторги-Тор. Город-рынок.

В Ченгхору Кондор попал даже раньше, чем планировал. Большие торги начинались только после новолуния, и до их начала ни один раб не покидал пределов Торговой Сарты. До новолуния оставалось еще два дня, времени было полно. Заглянув по привычке в трактир, Кондор пообедал, давая своему телу немного отдохнуть и восполнить силы после довольно продолжительного пешего перехода, и, щедро расплатившись с трактирщиком, отправился к Торговой Сарте, расположенной, как он знал, на другом конце города, возле Верхней пристани. Походила Торговая Сарта на огромный цирковой шатер, пестрящий всеми цветами радуги, украшенный флагами и гербами богатейших торговцев Киштыра, имеющих право расположиться в ее просторных недрах. Вход в Сарту тщательно охранялся четырьмя стражниками, разодетыми в шелка и золото. В Ченгхору чтили стражу. Торговцы предпочитали видеть свои товары в целости и сохранности, щедро оплачивая работу воинов. И это был единственный город, в котором воровство каралось смертью. Закон этого не позволял, но император Киштыра, благословенный Мискасиус Второй Исхарийский смотрел на это сквозь пальцы. Вернее, предпочитал не замечать нарушений за горами золота, ежемесячно поступающими в казну Киштыра из Ченгхору.

Негромко постукивая посохом по серому камню мостовой, Кондор приблизился к входу в Торговую Сарту.

– Проходи мимо, путник. Сегодня торгов нет. Тебе здесь нечего делать, – смерив «брошенного» скучным взглядом, вежливо проговорил ближайший стражник.

– Я желаю знать, здесь ли остановился Якистеса Серебряный из Исхары, – столь же вежливо спросил Странник.

– Он здесь, но он отдыхает и никого не примет сегодня. Возвращайся через два дня, когда начнутся торги. – Тон стражника не изменился. Все так же вежлив, что сильно смущало Кондора. Хама и грубияна он просто отодвинул бы в сторону. А что делать с этим человеком, не знал.

– Боюсь, я не расположен к столь длительному ожиданию, – проговорил он. – Тебе придется пропустить меня.

– Назови причину, почему ты здесь, и я решу, как мне поступить, – предложил стражник.

– Человеческая жизнь. – отрезал Кондор, не считая нужным что-либо добавлять. Но и этого оказалось вполне достаточно.

– Достойная причина. И кажется, ты не лжешь, – спокойно проговорил стражник. – Можешь войти.

Вот и поговорили… Кондор не ожидал, что все окажется так просто. Оказывается, иногда полезно пользоваться не только кулаками. Впрочем, подобная ситуация скорее исключение из правил. Сломанные челюсти и вывихнутые суставы бывают гораздо чаще мирной, вежливой беседы.

Внутри Торговой Сарты царил мягкий полумрак, обильно разбавленный светом десятков масляных ламп. Где-то лежали тщательно охраняемые тюки с шелком и бархатом, спали скованные тонкими позолоченными цепями обнаженные рабыни, приготовленные на продажу. Негромко переговаривались слуги, звучала мелодичная музыка. Сарта была пристанищем элиты торговцев и вмещала в себя около десятка торговых арен. Возле одной из них Кондор и отыскал Якистесу Серебряного в окружении наложниц и слуг. Восседая на мягких пуховых подушках, расшитых серебряной нитью, Якистеса обедал. На изящном медном столике перед ним стояли большие чеканные блюда с ломтями жареной оленины, всевозможными фруктами и экзотическими сладостями. Картину дополняли две чаши – одна с вином, другая с водой для омовения рук. Сам Серебряный оказался совсем не стар, Кондор дал бы ему не более пятидесяти, имел весьма выдающееся брюшко, которое просто обязано было появиться при его малоподвижном и сытом образе жизни, и обладал поистине серебряной шевелюрой, словно кто-то однажды окунул его в чан с серебром.