Джейн Астрадени: Космическая Академия

– Тиранна, иди. Принц уже там.

Она пожала плечами и шагнула внутрь.

На корабле ее встретил гуманоид в серой форме с жёлтыми нашивками.

– Следуйте за мной, – объявил он. – Я отведу вас к остальным.

– А принц? – растерялась Тиранна.

Дверь за спиной закрылась.

– С нами летите только вы.

– Как же так… Подождите. – Тиранна бросила сумку, метнулась к двери и попыталась нащупать на стене сенсор экстренной разблокировки. – Я не могу одна, я – эльскеде. Я должна быть с ним!

– Сделка совершена. Пройдите со мной, пожалуйста, – гуманоид спокойно посмотрел на нее, поднял и протянул сумку. – Советую не растрачивать попусту физические и эмоциональные ресурсы. Дверь не откроется. Мы – в космосе.

– Где именно? – растерялась Тиранна, судорожно сжимая лямки.

– Конкретно сейчас в секторе 22-18-74.

– А принц?

– Его высочество просил передать, что не сможет с вами попрощаться. И он поступает в соответствии со своими законами. Насколько я знаю, лерийцы не прощаются с эльскеде. Что-то там такое было насчет привязки к их собственной жизни. Я могу уточнить…

– Спасибо, не надо, – Тиранна загнала слезы вглубь.

«Как учили», – обреченно подумала она.

– Последний вопрос. Куда мы летим?

– К звездам, – пожал плечами гуманоид. – А, да! Поскольку вы смирились, то приветствую вас на моделируемом звездолете «КА-11».

– Где?

– На крейсере Космической Академии Рериха Шадора, – усмехнулся провожатый.

– Той самой?! – ахнула Тиранна. При упоминании о таинственном крейсере и знаменитом капитане Шадоре выдержка эльскеде снова дала сбой. – Академии.

– Да-а, – зловеще выдохнул провожатый, придвинувшись к ней. – Страшно?! – но тотчас отпрянул, взглянув ей в лицо, и весело заметил, расплывшись в улыбке и поигрывая бровями. – Той самой. А что?

– Я слышала, тут люди пропадают, – прошептала Тиранна и грустно подумала: «И ему омерзительно моё уродство».

Вопреки всему, чему её учили. Она невольно втянула голову в плечи. А гуманоид-провожатый не замедлил приободрить её, легонько хлопнув по плечу:

– Ну! Выше нос! Теперь вы рекрут Космической Академии. Это типа почётно.

Она рефлекторно напряглась. Никто не смел так фамильярно касаться эльскеде! Кроме принца. Тиранна сделала вдох-выдох и расслабилась.

Придётся привыкать. Неспроста же она здесь прохлаждалась. Неужели империи понадобилось внедрить на КА-11 агента-диверсанта? Рискованно… По слухам, крейсер Академии мог размазать весь имперский флот одной только пушкой.

– А вы?

– Я? Кадет третьего курса, точнее, дежурный юнга на сегодня.

Тиранна внешне сохраняла спокойствие, а мозг усиленно работал. Она соображала, что это может быть за такое задание, что её определили сюда. Эскорт-девушка обычно не спрашивала, благодаря выучке эльскеде, но сейчас… Задание по всем признакам отличалось от стандартного.

Что-что, а думать и сопоставлять она умела. Поэтому внимательно запоминала дорогу, подмечая зацепки в узком металлическом туннеле, по которому её вёл провожатый – каждую скобу, панель, выпуклость, решётку и люки, ведущие, по всей видимости, в инженерные шахты.

– Куда мы идём? – как бы небрежно поинтересовалась она у кадета.

– В запасной ангар, – тот охотно обернулся и обаятельно улыбнулся. – Между нами – загон. Туда временно сгоняют рекрутов. Сюда!

Паутина палуб неожиданно оборвалась идеально круглым чёрным провалом. Тиранна в нерешительности остановилась. Ровная поверхность мерцала, и по ней то и дело пробегали волны. Такого она ещё не видела.

– Что это? – невольно вырвалось.

– Коммуникационный колодец, – бесстрастно ответил юнга. – Прыгай!

Внезапно толкнул девушку, и она, не успев опомниться, полетела в небытие. Худшие подозрения оправдались.

Из приказа капитана КА-11 Рериха Шадора:

«…Космическая Академия ныне открыта для всех. В том числе и для хронических неудачников, для хлипких и неприспособленных, для олухов и негодяев. Для тупых и смекалистых. Для мужчин, женщин и негуманоидов. Без каких-либо ограничений!..»

Сектор 23-18-71, Пояс Риволка, система Дейгара, Дейгар, Метрополия

Изначально Мира замуж собиралась. Слишком долго её к этому готовили. Практически с рождения родители твердили ей, что она должна. И роду, и семье, и самой себе. Если отец был прямолинеен и говорил только о том, сколько для них сделала семья Аньес, то мать всё-таки старалась подсластить для дочери пирожок.