Александр Белый: Зверобои фронтира [litres]

Приборы показали, что примененное отравляющее вещество прошло период полного распада и атмосфера вполне пригодна для дыхания, но никому из бойцов в голову не пришло желание произвести разгерметизацию шлема. Не только потому, что на улице жара невыносимая, но и потому, что это разрешалось делать только по завершению боевой операции.

– Ал, – вдруг в наушнике прозвучал голос Белки. – Справа в доме люди, слышу крики.

– Работаем, – на открытом канале распорядился Ал. Таким был позывной Алекса Седова. Он кликом ресницы на нужную строчку меню подал команду своему биокомпу об усилении восприятия звука наружными микрофонами и отчетливо услышал со стороны ближайшего дома женский визг, который резко прервался. – Белка и Лом со мной, остальные – штатно.

Седов проверил данные. На мониторе, который продуцировался в воображении через глазной нерв, было ясно показано, что данный дом уже зачищен третьим взводом, персонально тройкой лейтенанта Баренгейма.

Взяв на изготовку штурмовые импульсники, прикрывая друг друга, предварительно отключив наружные микрофоны и закрыв глаза светофильтром, зашвырнул светозвуковую хлопушку, и они вломились в помещение. Взгляду открылась картина Репина «Приплыли»: два бойца из третьего взвода во главе со своим лейтенантом после взрыва гранаты находились в ступоре, прикрыв глаза руками. Их гермошлемы были сняты, а нижние «клапаны» [1] «Клапан» – служит для разгерметизации при необходимости отправления естественных надобностей. БСК-3 [2] БСК-3 – легкий бронескафандр десантника планетарных войск, имеет девятый класс защиты, совместно с экзоскелетом выдерживает довольно высокие нагрузки и температурные режимы, допускает в экстренных случаях краткосрочный выход в открытый космос. расстегнуты.

Так вот, лейтенант Баренгейм в это время оттирал большим цветастым платком окровавленный член, а на столе перед ним, раскинув в стороны ножки, изломанной куклой лежала мертвая девочка. Лет пятнадцати. И на полу лежал труп женщины.

– Ах, ты ж сука! – тяжелым ботинком Ал впечатал в пах Баренгейма, приклад импульсника Лома сломал нос второму. Белка тоже успел отметиться закованным кулаком в открытый лоб третьего из насильников.

– Отставить! Отставить! – закричал наушник голосом комбата, который, видно, наблюдал за ситуацией через видеокамеру Алекса.

А через несколько секунд начался ад. Пол в помещении дома, прямо под ногами Лома, вздыбился от мощного взрыва, и те, кто был в разгерметизированных скафандрах, умерли сразу. Алекса взрывом зашвырнуло на балку верхнего перекрытия, а скафандр, при точечном поражении хоть и работал, как монолитная конструкция, на этот раз не выдержал: правая нога и бедро были сломаны. Белка, совершенно невредимый, провалился в подвал. Вдруг откуда-то сверху заработала допотопная автоматическая артиллеристская установка, оснащенная, как выяснилось позже, дистанционным управлением. Самое паскудное, что она лупила кумулятивными снарядами. Осколки как и пули, калибром до 25 миллиметров, силовое поле БСК способно отклонить, но от воздействия таких снарядов оно потухнет быстро, еще пару секунд и вариантов не будет. Белка, мгновенно увеличив подачу энергии на антигравитационный компенсатор, взлетел к перекрытию, закинул командира на плечи и нырнул обратно в подвал. Через миг эта бетонная балка превратилась в пыль.

Из сорока двух человек личного состава в живых осталось тридцать четыре, в том числе старший лейтенант Седов и сержант Белкин. Из БСК Лома, как потом рассказывали, выгребли кучу окровавленных костей.

Никто из командования особо не желал разбираться, что удар был нанесен из зоны ответственности третьего взвода и второй взвод здесь ни при чем, но после выхода Алекса из госпиталя оба получили документы на добровольно-принудительный дембель. Приказ командующего, маршала Громова, был завизирован заместителем начальника штаба Объединенной группы войск генералом Баренгеймом. Однофамильцем, наверное. А не тот ли это Баренгейм, который служил под началом его отца? Когда-то в их семье обсуждалась какая-то нехорошая история, связанная с этой фамилией.

Так были разрушены планы и карьерные амбиции молодых офицеров. Да и сама карьерная лестница оказалась грязноватой.

С того дня прошло около трех лет, все это время они не виделись. Поэтому-то молодой человек, накупив в Лондоне контейнер подарков, полетел с тремя пересадками через половину земного шара на встречу с человеком, которому был должен всю оставшуюся жизнь. С последнего аэродрома в поселок его доставили гравилетом.