Михаил Баковец - Создатель эхоров (СИ)

Не все они были созданы искусственно. Хватало детей тех, кто разрабатывал рудники, отражал атаки механоидов, чьи искусственные тела и техника была пропитана излучением рудилия, или участвовали в десанте на побережье Шкегера.

Эту инъекцию точно станут искать и однажды, найдут. А всех свидетелей и участников её пропажи... что? Устранят? Похоже на сюжет плохого кино, но я не удивлюсь, если так и будет.

- Жаловался, идиот, что тебе роялей не хватает? Что не похож на властелина мира? Не супергерой?! – зло прошипел я. вспомнив свои недавние мысли. – Вот тебе мегарояль, сука!!!

Я вскочил с дивана и быстро стал ходить из угла комнаты в другой угол. Первая мысль была: выбросить на хрен этот шприц, который держать у себя опаснее, чем целовать разъярённую чёрную мамбу. Потом пришла другая: ну, выброшу, и что дальше? Всё равно на меня выйдут и начнут спрашивать, проверять, не вру ли, и в итоге... прикончат. Наркоман зарежет, вроде как пробравшись ко мне домой, в поисках ценностей для новой порции. Или какой-нибудь ветеран боевых действий прибьёт в минуту сумасшествия по пьяному делу. Или я сам покончу с собой, а пару плакатиков той Марики мне подбросят.

Вернуть потерю? Да если б я знал кому, плюс, ещё не факт, что после этого меня всё равно оставят в живых.

Я остановился перед зеркалом и нервно проговорил, перефразировав известного книжного героя:

- Вы присутствуете при рождении нового супергероя, господа присяжные заседатели!

Перемотав себе бицепс резиновым жгутом из аптечки, я дождался, когда вздуется вена и прикоснулся к ней кончиком иглы. Несколько секунд не решался идти дальше, едва препарат окажется внутри меня – обратного хода не будет.

- Будем верить, что положены плюшки, как махровому попаданцу, а тем, кто выйдет на меня, будет нужен новый эхор, – сказал я сквозь зубы и воткнул иглу в вену, после чего надавил на поршень.

Инъекция оказалась на диво болезненной. У меня задрожали руки, и стало мутнеть в глазах еще, когда в шприце оставалось половина вещества.

- Уф, всё, – я отбросил пустой шприц в угол и откинулся на диван. – Или пан, или через неделю сюда соседи на вонь придут.

Ночью поспать не удалось от болезненных судорог, сводивших всё тело, от тошноты и галлюцинаций. Понятное дело, что на работе я не появился, и в десять утра дома зазвонил телефон.

- Доброе утро, Санлис, ты где?

- Привет, Ери, – узнал я девушку, сменщицу Марты. – Приболел я, наверное, продуло на велосипеде.

- У тебя голос странный, – забеспокоилась собеседница. – Давай я приеду и полечу. Лекарства привезу.

- Нет! Извини за резкость, просто меня тут уже лечат.

- Понятно, что ж, поскорей выздоравливай, – сухо ответила она и положила трубку.

Все неприятные последствия прошли на третий день, оставив только лёгкую слабость и жуткий голод. Пришёл в себя полностью на пятый день. Никаких суперспособностей не обнаружил, кроме увеличившегося аппетита и уменьшившегося сна. Мне теперь требовалось всего шесть часов, чтобы полностью отдохнуть, зато съедать стал в полтора раза больше. Реббека, которую я пригласил в ресторан через неделю, поразилась моему аппетиту.

- И куда в тебя столько влезает, – покачала она головой. – Тебя же ни одна жена не прокормит.

- Потому нам государство даёт две, – усмехнулся я.

- И две не прокормят. Скорее убегут от тебя, испугаются, что ты их съешь.

- Ты преувеличиваешь, – улыбнулся, потом посмотрел на едва начатую порцию у девушки, которая нехотя ковырялась в мясе с овощами вилкой, и предложил:

- Меняемся?

Та удивлённо посмотрела на меня.

- Я тебе чистую тарелку, а ты мне грязную.

- Сан! – воскликнула она и тут же понизила голос. – С ума сошёл? Это же неприлично. На нас люди смотрят.

- Они на меня смотрят и тебе завидуют, – усмехнулся я. – Да хоть я тут начну стриптиз танцевать, никто не назовёт дураком, скорее предложат скататься к ним домой и там повторить на бис.

- То стриптиз, а то... что делаешь?! – ахнула она, когда я перегнулся через стол, забрал у ней тарелку и поставил перед собой.

- Всё равно не ешь. Начни пробовать десерт, а то и его слопаю, – подмигнул я.

- Какой же ты поросёнок, – покачала девушка головой.

У меня дома утихомирились только поздно ночью. Комнату едва-едва освещал серебристый ночник, в его свете блестели капельки пота на теле Реббеки, как крошечные бриллианты.

- А шрамы у тебя откуда? Воевала? – спросил я, коснувшись пальцем её плеча, где вился серой ниткой неровный шрам не менее чем десять сантиметров в длину. Ещё два пошире и покороче, украшали женскую спину.