Дэвид Дрейк - Прорыв

— Действие анестезии, — капитан улыбнулся еще шире. — Плюс пять инъекций адреналина.

И только сейчас грудь защемило. Внезапно туман в голове рассеялся, и Корин почувствовал себя гораздо лучше, если, конечно, это выражение здесь было уместно: казалось, через его тело пропускают электрический ток.

— Не стоило так возиться со мной, капитан.

— Ничего, сочтемся, когда бой закончится. — Капитан кивком головы указал на пульт. — А пока давай, подключайся. Твои дружки давно уже бомбят хорьков, но кроме тебя никто не понимает их языка.

Корин ощутил прилив сил. Он усмехнулся и, подобрав под себя ноги, приподнялся от пола.

Схватившись за пульт, он выгнулся, чтобы втиснуться между Кэнком и Лиспом. Экран пестрел синими и красными вспышками, и оба десантника водили по нему перекрестными прицелами, то и дело нажимая на кнопки пуска, оставляя расползающиеся светло-желтые пятна в тех местах, где в прицел попадали зеленые сигналы.

Из радиоприемника доносилась тревожная скороговорка — кто-то без умолку трещал на языке хорьков.

— Это по моей части, — оживился Корин.

Кэнк взглянул на него с явным раздражением и неохотно посторонился, освобождая место. Корин примостился на нелепом сооружении, которое халиане считали стулом.

Трескотня в эфире продолжалась.

Вот что Корин смог разобрать:

— Фрегат номер тринадцать, что у вас там происходит, будь вы неладны?!

Он включил микрофон и доложил:

— Неполадки в системе контроля. Соблюдайте осторожность! Есть опасность столкновения! Неполадки в двигательной системе. Неполадки в системе управления огневыми средствами!

В правой части экрана возник обширный световой сигнал, и едва Лисл схватился за гашетку, в иллюминаторе появился увеличивающийся диск — вот и халианский крейсер пожаловал. Корин понял, что сознание у него было отключено всего лишь несколько минут. Вот бы еще хоть немного подурачить хорьков…

— Глушите двигатель! Остановить корабль! — яростно потребовал крейсер.

— Неполадки в системе контроля! — снова выкрикнул Корин в микрофон, следя, как Лисл берет в перекрестный прицел самый крупный на экране объект.

— Корабль неуправляем! Акселератор выжат до предела и заблокирован. Пытаемся восстановить контроль! Перехожу на прием.

— Прекратить огонь! — лихорадочно взвизгнул капитан халианского крейсера.

— Мы не можем, — объяснил Корин, и Лисл нажал кнопку на своей гашетке. А Корин продолжал болтать: — Орудия заблокированы. Мы пытаемся разомкнуть цепь, но не получается.

Лазерный луч, выпущенный в крейсер, был невидим в безвоздушном пространстве, в котором отсутствовала даже атмосферная пыль. Корин тоже взял крейсер на прицел и выпустил ракету, не сводя глаз с подлетающего к ним диска.

Следующая фраза хорьков переводилась примерно так:

— Да они, видно, с ума там посходили на корабле, или сам корабль обезумел.

В ответ кто-то другой затараторил:

— Подлежат немедленной ликвидации.

А потом корпус крейсера озарился яркой вспышкой.

— А какой ты раньше была веселой! — упорствовал Корин, стоя к Нэнси спиной. — Все было так замечательно, когда мы начали встречаться! Ты — такая красивая, музыка нас обволакивает, и никого нет на свете, кроме нас двоих, и ничего, кроме нашего танца, а твои глаза…

— Хватит! — оборвала она. — Что же ты вытворяешь со мной!

Он снова повернулся к Нэнси и увидел красные, воспаленные глаза, растрепанные волосы, наполовину закрывающие одутловатое лицо; слишком откровенно распахнутый халат, под которым проглядывало тело, некогда таившее для него столько соблазнов, а теперь обрюзгшее и непривлекательное.

— Ты ведь сама говорила — твои друзья станут и моими тоже. — Он подошел ближе. — А мои друзья будут твоими.

— Если ты считаешь, что я способна появиться на людях в компании эти социопатов, на которых давно все крест поставили…

— Хорошо, не хочешь, так и не надо! Ты хоть помнишь, когда я последний раз разговаривал с Сином или Бобом?

— Ах, мой бедный мальчик! Совсем ты без друзей остался!

— По крайней мере, без твоих.

— Не думаешь же ты, что я покажусь им… в таком виде!

— А почему бы и нет? — взорвался он, — я-то тебя вижу такой!

— Так ты мой муж!

— И поэтому заслуживаю меньшего, чем твои друзья!

— Тебе самому станет стыдно, если друзья увидят, во что ты меня превратил.

— Так это я заставлял тебя пить как лошадь? Это я запретил тебе ездить на оздоровительные курорты?