Дэвид Дрейк - Прорыв

— Вперед! — скомандовал капитан. Он подхватил Дюнскайфа за ноги и метнул его как дротик. Дюнскайф вылетел в дыру, но слишком рано открыл огонь — его отбросило назад. И очень кстати, потому что пули хорьков забарабанили по переборке, часть из них через лаз рикошетом попадала в десантников. Все бросились врассыпную, но одна пуля все-таки успела раздробить колено Дюнскайфу. Вскрикнув, он откатился в угол и скорчился от боли.

— Их там осталось двое! — крикнул капитан. — От семерых им не отбиться.

На самом-то деле хорьки вполне могли сдержать атаку — капитан и сам это понимал. Слишком уж удобную оборонительную позицию они занимали, черт бы их побрал.

И тут пилот снова затеял игрища — на этот раз он превзошел самого себя.

Внезапно люк оказался «внизу». Корин примерился к лазу и спрыгнул. Падая, он навел автомат вниз. Хорек, видимо, снова выжал акселератор, но в тот момент проскользнувшее в лаз тело Корина уже имело достаточную инерцию, и он яростно застрочил из автомата, накрыв все огненным, конусом.

Пули веером разлетались по кабине пилота, а отдача замедлила его падение настолько, что Корин мог безопасно приземлиться.

Вопрос только, куда? В пустоту? Внизу его поджидала черная бездна, в которой мерцали вкрапления звезд. В корпусе корабля зияла огромная дыра, прямо перед ней находился пульт, а на нем устроились два хорька в скафандрах, державшие его на прицеле.

«Где наша не пропадала!»— вихрем пронеслось в голове, и Корин выпустил длинную очередь.

Какое-то расплывчатое пятно промелькнуло мимо, и звезды внизу словно накрыло паутиной. Ну конечно, никакая это не дыра, а просто огромный сферический иллюминатор. Халиане так и не смогли подняться над своей примитивной сущностью, им нужно все оценивать на глаз, даже если под рукой экраны измерительных приборов.

Он приземлился, согнув ноги в коленях, стараясь смягчить удар об иллюминатор, отделяющий его от бескрайней вселенной. И поднял взгляд, но в тот же момент хорьки полетели кувырком, залитые струйками крови, бегущими из пробитых скафандров. А над ними виднелись два дула и две просунувшиеся в лаз головы в шлемах морских пехотинцев.

И только тогда Корин почувствовал боль в грудной клетке, она нарастала и нарастала, и наконец захлестнула его с головой — мир заволокло пеленой, а потом все померкло и исчезло…

— Но ведь он мой отец — как ты не поймешь!

— А я хочу пойти на «Лебединое озеро».

— Если бы ты хоть сказала заранее, что купила билеты, я бы тогда…

— Так что, мне из-за любой мелочи перед тобой отчитываться? Ты собираешься следить за каждым моим шагом?

— Вовсе нет, я просто думал, что сегодня ты опять придешь поздно, и…

— И ты сможешь смыться к своему папаше, чтобы поплакаться ему в жилетку! — Элен тяжело вздохнула и покачала головой. — Ей богу, Корин. Пора уже тебе повзрослеть и избавиться от опеки своего папочки.

— Да я и так уже избавился. Мы с ним встречаемся только когда он приезжает в город, а он здесь появляется раз в год по обещанию.

— Тоже мне потомственный горожанин. — Губы ее презрительно скривились. — Даже работу в городе не может подыскать.

— Он торговый агент!

— Вот именно, уже сорок лет как торговый агент, и до сих пор не выбился в приказчики. И охота тебе разговаривать с таким растяпой!

Гнев закипел в нем, мешаясь со стыдом, а вместе с ним пришло острое понимание того, что не стоит связываться с женщиной. Он побледнел но остался стоять на месте, словно окаменев.

— И попробуй доказать, что я неправа!

Корин бросился вон из комнаты.

Он вернулся на следующий день, торопливо побросал в один чемодан одежду, в другой — книги и разные безделушки, и, не мешкая, ушел. От остальных вещей он отказался без всякого сожаления: новую пишущую машинку он купит запросто, и вполне обойдется без всякой дребедени, которую она ему дарила.

Оставалось только внести двухмесячную плату за аренду квартиры. Он прислал чек, не сообщив свой новый адрес.

Боль снова вернулась, тупая, ноющая. Корин обнаружил у себя во рту кислородную трубку; он выплюнул ее и разлепил веки.

Над ним маячило ухмыляющееся лицо капитана.

Корин снова прикрыл глаза.

— Можешь снова приступить к службе, сынок, — бодро сообщил капитан, — я залатал твой скафандр, да и тебя заодно.

— Вправили мне… ребра? — Корин снова приоткрыл глаза.

— Наложил повязку. Ты сможешь продержаться, пока мы здесь закончим.

Корин опустил взгляд и увидел широкую ленту, опоясывающую его грудь поверх скафандра. — А боль…