Дэвид Дрейк - Прорыв

— Пусть они думают, что мы атакуем. Когда «Красный Шар» отвлечет их внимание, вы под шумок проникнете на борт.

— Но как же, — воскликнул Мак, — они попадут туда?

— Вслед за вами, на своем транспорте, — просто ответил Мейер. — Они будут в соответствующей камуфляжной форме.

— А что помешает им пустить нас всех вверх тормашками, когда они заметят вас? — спросил сержант.

— Они будут слишком заняты, — пообещал Мейер. — К тому же, мы полагаем, что у них сейчас серьезные проблемы с оружием.

— Вы полагаете, сэр?

— А я должен буду ждать сигнала, чтобы забрать их? — с надеждой спросил Мак.

Тарзан снова улыбнулся.

— Нет, нет, доктор, — ответил Мейер. — Вы тоже будете внутри корабля.

— Но зачем? — вскричал Мак.

— Ну, во-первых, там действительно могут быть люди, нуждающиеся в вашей помощи. Во-вторых, медицинское судно должен вести опытный пилот, а в третьих… после того, как сержант со своими людьми проникнет на корабль, халиане могут взорвать ваше судно.

— О, — ответил Мак, — тогда, конечно, вы правы.

Небольшая каюта медицинского скутера была переполнена. Десантники из роты Альвина, одетые в стандартную темно-синюю форму и в камуфляжные скафандры, сидели на скамейках, на столах, на койках — словом, повсюду.

— Прошу прощения за отсутствие удобств, — сказал Мак. Он был одет так же, как и остальные, только перчатки и шлем лежали под сиденьем. — Большинство моих гостей обычно лежат.

Скафандры были покрыты специальным камуфляжным слоем. Маскировка была основана на том, что один приятель Мака называл «старой, доброй оптической галлюцинацией».

Черная матовая поверхность, состоявшая из невосприимчивых глазом ячеек, обладала весьма интересным свойством. Если взгляд натыкался на нее, то возникало непреодолимое желание отвести глаза. Мозг словно противился фиксировать данную действительность, дело портили поблескивающие лицевые щитки. Знаки различия полагалось носить под скафандром, их можно было разглядеть в узкую щель. Но десантники частенько нарушали это правило. И «Гориллы» в этом не отличались от прочих своих коллег. Они считали своим долгом пришлепнуть на «невидимые» шлемы ярко-желтые «бананы». Желтый был цветом адмирала Дюана.

— Вам тоже положена такая штучка, — заявил Альвин, вытаскивая из-под сиденья шлем доктора. — Как почетной Обезьяне.

— Нет, спасибо, — ответил тот. — Помните, мы ведь не должны привлекать к себе внимания.

— Это же почетный знак, — возмутился Пирелли, темнокожий переводчик, почти такой же высокий, как и сам Мак.

— Полный вперед, — согласился Занатоби. Он происходил из той же системы, что и Ирис Тольберт. Тамошних обитателей можно было узнать по характерным синим волосам.

Сержант усмехнулся и прикрепил банан к шлему чуть ниже медицинского креста.

— Спасибо, ребята, — сказал Мак, негодующе округлив глаза.

Серо-синее медицинское судно остановилось в десяти километрах от сигарообразного корабля халиан. Десантники внимательно рассматривали его изображение на экране.

— Клянусь, он выглядит слишком крошечным для двухсот парней, — заявил Джордан.

— Думаешь, у них там роскошные каюты? — Золотокожая Утун хлопнула его по спине. — Они там теснятся так же, как мы здесь.

Сержант рассмеялся и приказал всем приготовиться к выходу в космос.

Вспыхнула красная надпись, свидетельствовавшая, что скутер прибыл в назначенное место, и одновременно с этим из динамика раздался злой голос, обращавшийся к ним на межгалактическом наречии.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил у Пирелли Шилитоу.

— Да, сэр. Они хотят, чтобы мы остановились и были уничтожены.

— Ты хочешь сказать: остановились, иначе будем уничтожены? — спросил чей-то нервный голос.

Пирелли покачал головой.

— Я говорю то, что слышу.

Фоксбург и Занатоби с улыбкой переглянулись.

— По крайней мере, они с нами разговаривают. И Мейер все слышит. Ладно, выключаем огни.

Тарзан сделал жест Маку. Десантники нахлобучили шлемы.

Мак неохотно повиновался, и скутер погрузился в темноту. Что-то непохоже, чтобы у хорьков не функционировало оружие, а они сейчас досягаемы даже для небольшой лазерной пушки. Мак нагнулся, чтобы достать перчатки, шлем и небольшой ящичек с диагностическим комплектом. Может, Альвин и знает, что он боится темноты, но сержант не станет болтать об этом. На флоте существует давняя традиция — если личные слабости не мешают делу, они не имеют значения.