Катэр Вэй - Мечты сбываются...

Огляделся, никого не вижу, тихо. Прошёлся глазами по окнам.

Кое где видны люди, припали к окнам, стоят смотрят. Нет, скорее всего это уже не люди.

Пригляделся внимательней, вдруг кто выжил? Как определить?

Помахал рукой. Больше ничего путного в голову не пришло.

Реакции, все стоят, так же тупо пялятся, царапая стекла, некоторые оставляли кровавые разводы.

Хорошо что окна закрыты, а балконы все с той стороны дома, иначе ждал бы меня дождь из зомби.

Подхватил сумку, двинул к несчастным рейдерам.

— Мда мужики, досталось вам, вы уж простите, но похоронить не смогу, надеюсь не обидитесь.

Вид разодранной плоти абсолютно не пугал, за время практики я много чего насмотрелся, по этому не смущаясь принялся обыскивать останки, попутно вертя головой, вдруг обратно кто явится.

Собрал все оружие, нашёл фляги, по две у каждого, подозрения глодавшие душу усилились и я полез проверять все что вспомнил, ладанки или медальоны на шеях, воротники, пояса, ботинки, подкладки курток, и не зря, нашёл, хоть и перемазался весь в крови. Сунул все в карман. Теперь я не сомневался, что на затылке у мутанта обнаружу споровой мешок со споранами, или горохом.

Стою с ножом, разглядывая зверушку.

Все выглядит как в книге описывали, выпуклость, прикрытая пластиной, похожа на дольки не то чеснока, не то мандарина, только цветом серо болотная. Шкура грубая, серая, местами зеленоватая, с мелкими трещинками, шершавая. Ороговелые пластины на уязвимых местах, из пяток торчат кости. Кажется это топтун.

Вскрыл, споровой мешок, сунул руку, нащупал что-то, вытянул на свет темно-серую массу похожую на паутину.

— Ладно, потом разберусь.

Сунул в карман. Огляделся.

— Всё, домой, скорей домой.

Там буду переживать, нервничать и разбираться, а тут некогда, опасно.

Подхватил сумку, брякнувшую железом, выругался сам на себя, за неосторожность и двинул к подъезду.

До квартиры добрался без приключений, заскочил внутрь, заперся. Оперевшись спиной о дверь, медленно сполз на пол, уселся, вытянул ноги.

Всё, сил нет даже дышать…

В коридоре полумрак, внушительные ботинки слегка бликуют железными носами, ноги в пластиковой защите, руки в перчатках с пластиковыми нашлёпками, мелко и хаотично подрагивают, в правой пистолет, кажется такой здоровый, из за глушителя. На локте лежит сползший ремень от сумки, которая покоится, тут же, под боком, больно подпирая чем-то в ребра.

— Вот тебе и веник, вот те и баян… — вспомнилась старая бабушкина поговорка.

Протяжно вздохнул.

— Ну что, Виктор Анатольевич, пойдём разбирать трофеи.

Сумку в зал затянул чуть ли не волоком, сил не было совершенно, голова болела ужасно. Пока бегал по улице, внимания не обращал, были другие приоритеты, адреналин помог, теперь же всё вернулось с удвоенной силой.

Первым делом достал фляги, открыл первую, понюхал — вода. Вторую, нюхнул и глаза собрались в кучу.

— Ну и запах, кошмар! И это пить? — при одной только мысли передёрнуло все мышцы.

— Ладно рискнём, хуже надеюсь не будет. Ну, чудо, свершись! — и приложился к вонючему пойлу, сделав три хороших глотка, как учили в книге. Выдохнул.

— Оойёёё! — заморгал глазами, схватившись за рот.

— Ну и гадость! Точно на носках настойка, на очень не свежих, недельной давности. Фу!

Откинулся на спинку кресла, расслабился, прислушался к своему состоянию.

Пока без изменений…

Не знаю сколько так просидел, может две минуты, может пять, или все десять, но головная боль ушла, тошнить перестало, пожар в кишечнике погас, уки дрожат, но совсем не так как раньше, слегка.

— Вот тебе и настоечка на носках…

С уважением посмотрел на флягу. Стараясь не нюхать сделал ещё три глотка, крякнул, занюхал рукавом.

Кожаная куртка пахнет на много приятнее.

В оставшихся двух флягах так же оказались вода и настойка, только пахла немного полегче.

Содержимое карманов вывернул на стол.

Шматок грязной паутины, оранжевая коробочка, от военной аптечки, железный, портсигар, чёрный кожаный мешочек, на шнурке.

Открыл коробочки. В обоих оказались почти три десятка серо зелёных фасолин и двенадцать бело жёлтых горошин, похожих на прессованный сахар.

Потыкал их, покатал между пальцами, понюхал.

Жёсткие, пахнут кислятиной с какой то примесью непонятно чего, под вторым слоем ваты две чёрные и одна розовая жемчужины и две, почти одинаковых, фотографии девочек, лет двенадцати. Улыбающихся, с огромными зелёными глазищами, только одна рыженькая а другая цвета шоколада.