Катэр Вэй: Мечты "сбываются"...

Томара нянчилась с ребёнком.

— Какая хорошенькая… Леший, Скажите, что будет с малышкой?

— У нас в стабе есть хороший детский приют. Но её скорее всего быстро удочерят, она иммунная и при заполнении документов это будет указано. Так что, всё с ней будет хорошо. Я смотрю, она вам пришлась по сердцу? Почему бы вам не оставить её себе?

— Нет, что вы. Я уже совершенно не в том возрасте. Да и не место ребёнку тут. Я не смогу за ней уследить и случится беда. Нет. Однозначно нет. Пусть она живёт в безопасном городе, с нормальными родителями.

Все сидящие за столом уставились на женщину. Леший даже приподнял брови

— О чём вы говорите, Томара? Разве вы не собираетесь ехать в Парадиз?

— Нет конечно. Я останусь тут. — твёрдо, безапелляционно заявила Томара. — Что я там буду делать, в этом вашем Парадизе? У меня нет ни семьи ни дома, я абсолютно никого, кроме вас не знаю.

— Вы можете поехать в Институт. Там вас примут с распростёртыми объятиями и обеспечат всем необходимым. Это целый город науки. Профессоров, врачей, академиков. Там рай для вас, Томара.

— Нет Леший, спасибо. Но я предпочитаю остаться тут. И позвольте мне самой решать свою судьбу. Мне несказанно повезло, очутится, как вы говорите, в этом ужасном мире. Жизнь дала второй шанс. Она избавила меня от однообразия, от рака почек и даже от надоевшего до зубовного скрежета мужа. Я не собираюсь возвращаться к старой работе. Нет. И ещё раз нет!

Я могу быть вам очень полезна тут. Кому-то надо следить за домом, приводить в чувство спасённых, готовить еду и многое другое, на что у ваших дежурных просто не будет времени. К тому же я квалифицированный медик и случись какая оказия… в общем, я думаю, мы друг друга поняли. — наградив Лешего твёрдым взглядом, не терпящим отказа, она продолжила безмятежно тетешкать ребёнка.

— Мням, ням, ням, да-а-а — пожевав воздух, крякнул командир, охреневши глядя на борзую бабу. — О как…

— Даа, братан, так в оборот тебя ещё не брали… неопределённо дёрнув щекой, посочувствовал другу Прапор.

Тишину нарушила Лена

— А меня, вы тоже в приют сдадите?

Мужчины за столом переглянулись, предчувствуя очередной женский бунт.

— Я тоже могу быть очень полезной! Я не лентяйка, не нахлебница, я не буду обузой. — Лена смотрела на молчащих мужчин — Я много чего умею. И женскую работу делать и мужскую…

— Леночка, дело не в том, какую работы ты умеешь делать, понимаешь, — Леший постарался как можно мягче объяснить ребёнку — у нас очень серьёзная группа и в ней нет места детям.

— А как же Аби? Он же тоже в вашей группе, почему тогда вы его не сдали в приют? Он ведь ребёнок.

Мужчины вновь переглянулись.

— Аби сын нашего друга. Покойного друга и он отличный стрелок. Он уже полноценный боец. Не сравнивай его с собой — Прапор раздражённо вновь дёрнул щекой.

— Я тоже умею стрелять. — Лена не сдавалась даже под тяжёлым взглядом Прапора, который буквально сверлил её.

— Ты, девочка, кажется меня не понимаешь — жёстко, чеканя каждое слово, говорил Прапор, уперевшись костяшками в столешницу, поддавшись чуть вперёд — мы тут не по банкам стреляем. Мы стреляем по людям!

— Я могу попасть человеку в глаз, на расстоянии в пятьсот метров. Я стреляла в людей! Я могу убивать! Возьмите меня в группу на испытательный срок, вы не пожалеете, обещаю! — отчеканила Лена не отводя глаз от Прапора.

Его брови резко взлетели на лоб и лысая голова напомнила шкуру шарпея.

— И где же ты, милое дитя, умудрилась так лихо пострелять? — голос прапора стал вкрадчив как у змея Каа, он продолжал буравить девочку взглядом. Та не отводила глаз, смотрела твёрдо, прямо.

— Моя мать была егерем, на одном из отдалённых участков тайги. Бывало, приходилось учить браконьеров. Иногда они устраивали целые облавы. Моя мать снайпер, подполковник в отставке, спецназ, анти терор. У меня и бабуля снайпером была, в советском союзе, по горячим точкам покаталась хорошо. И прабабушка, в войну, отечественную. Мама говорит, это наследственное, талант. Ещё я следопыт.

— Династия значит… угу… — голос Прапора смягчился, напряжение спало, он сел на место, налил в кружку чаю. Поставил чайник и сказал:

Завтра утром я посмотрю как ты стреляешь… Рыся.

Конец первой книги.