Джоанна Болтон - Звездные коммандос

Дэвид подошел ближе, забыв о своем сканере. По всему телу человека и его рукам, напоминая паутину, расползлись шрамы. В век, когда тканевая регенерация получила широкое развитие, о шрамах уже забыли.

- Что вы теперь будете делать? - отвлек внимание доктора Томас.

- О чем вы говорите?

- Вы ведь не оставите его здесь?

- Как решит капитан. Я, конечно, доложу ей. Я думаю, ей будет интересно узнать, что мы везем в лаборатории живого человека.

- Ей это не понравится.

- Да. Но может быть, она окажется не вправе что-либо предпринять.

Дэвид поморщился, вспомнив последнюю связь с командованием.

- Вправе или нет, но она не из тех, кто позволит подобное преступление, - уверенно заявил Томас.

- Я тоже так думаю, - согласился Дэвид и пожелал про себя, чтобы все так и было.

- Вытащи его оттуда, - приказала Винтер Дэвиду несколько часов спустя.

Доктор вздрогнул. Когда он доложил капитану о своем открытии, она выслушала его, спустилась с ним в хранилище и сама осмотрела контейнер. Но за все это время она не проронила ни слова.

Дэвиду показалось, что он почти спорил с Винтер, настолько активно он показывал свою находку. Он описал все условия, высказал свои подозрения, медицинские и исторические факты, но его неистовое поведение разбивалось о стену молчания капитана. Чем больше она молчала, тем больше он старался рассказать. Он понимал, что почти умолял освободить пленника. Но понять, что Винтер думает и чувствует, по ее лицу было невозможно. Дэвид уже отчаялся получить разрешение на вскрытие контейнера.

Они были еще в хранилище, когда доктор решил, что все бесполезно, и замолчал. Он сделал все, что мог.

С закрытыми глазами он ждал у дверей, пока Винтер еще раз медленно обходила вокруг саркофагов. Она не отрывала глаз от аппаратуры и человека в черном шлеме. И наконец она заговорила.

- Вытащи его оттуда.

- Что? - Доктор открыл глаза.

- То, что я сказала. Ты ведь сможешь это сделать?

- Да, но... - Дэвид даже стал заикаться. - Но что мы скажем командованию? И на Гилере?

- Не волнуйся на этот счет. Я составлю доклад и изложу причины моего решения. Мои первоначальные приказы основывались на неполной осведомленности. Я не повезу живого человека в лаборатории Гилера, и Федерация не может ожидать от меня этого. Ты, как никто другой, должен понимать это.

- Но ты уверена? - Он показал на человека в саркофаге. - Мы же не знаем, кто он такой. Может быть, он преступник. Или душевнобольной, буйный к тому же...

- Какая разница? Если он совершил преступление, оно было против Малверна. Но что бы он ни совершил, из-за этого его нельзя отправлять на Гилер.

- Адмирал Джеммсон будет в гневе.

Винтер рассмеялась.

- Мне приказано было доставить на Гилер два контейнера. И ни слова о содержимом. Я приказываю вскрыть саркофаги и вытащить тела. Подготовь доклад. Поскольку командование предполагает, что в лабораториях что-то происходит, наша доставка дополнительного экспериментального материала без расследования будет расцениваться как серьезная ошибка.

- Я вызову медицинский персонал прямо сейчас, - сказал Дэвид. Потребуется немного времени. Вытаскивать живое тело из жидкости - довольно рискованное дело.

- Но ты сможешь сделать это?

- Конечно, - пообещал он.

- Хорошо. Я буду на мостике. Расскажешь мне, что тут будет у вас.

Из-под последних клочков снега пробивалась новая трава, и весенняя зеленая дымка окутала Карт. Медленно опустилось за горизонт созвездие Большой Кошки, поскольку северное полушарие повернулось к солнцу. Весна означала длинные тени, теплый южный ветерок и синее небо со стаями возвращающихся с зимних гнездовий птиц. Весна была временем, когда рождались кассии. Маленькие оленята на своих ножках-ходулях резвились в стаде, набираясь сил и выносливости, столь необходимых для сезонных миграций. Сначала их шкура была темная, почти черная, потом становилась бурой, а в течение летних месяцев еще и светлела, становясь почти белой, как и у родителей. Руно этого цвета очень ценилось у полукочевых кланов Карта.

Весенние дни все удлинялись, и наступило лето. Кассии продолжали расти. Постепенно они расширяли свои пастбища и заходили все дальше на север. Их манила память о равнинах, безбрежном море трав. Сладкая трава, куда ни глянь. Она была необходима животным после жесткой соленой травы, растущей на южных берегах. Прибрежные горы защищали эти районы от опустошительных зимних бурь, бушевавших на равнинах. Но летом бури стихали, жизнь возвращалась в эти места, и кассии это помнили.