Александр Симатов - Остров с зеленой травой (СИ)

На рождественских каникулах они обвенчались и улетели в свадебное путешествие по Европе.

Сообщение о том, что русские уничтожили НЛО, мгновенно облетело весь мир. На следующий день Роберт Данн уволился из газеты. Сотрудники редакции остались в полном неведении относительно причины столь поспешного решения.

Через месяц после увольнения Роберта Данна не стало. Он скончался в онкологическом институте в Детройте. У него был хронический лейкоз. Уорнер узнал о смерти Данна от его матери по телефону. На следующий день на первой странице газеты была напечатана заметка о его кончине.

На похоронах Данна было много народа. Со всей страны съехались самые разные люди; их объединила память об авторе сенсационной статьи об НЛО; тогда, в насыщенном событиями августе, они сумели по достоинству оценить безупречную логику Данна и его интерпретацию фактов. Было много друзей Роберта по Массачусетскому институту. Приехали рыбаки Мэтт и Барри. Приехал шериф округа Таунер со своим капралом. Были даже сотрудники центра ГОДДАРД. Была вся редакция газеты «Трибуна». Приехал Ларкин и бросил ком земли на крышку гроба.

Отдельно ото всех, прислонившись к одинокому голому каштану, стоящему среди ровных рядов надгробных камней, плакала девушка. Когда она днями раньше увидела фотографию Роберта в газете, она сразу вспомнила его, и его старенький «Форд», и поле подсолнухов. Вспомнила, как им было хорошо тогда вдвоем в сумерках слушать стрекот кузнечиков и целоваться. Поэтому она и приехала — и теперь тихо плакала и никак не решалась подойти к могиле.

После окончания церемонии мать Данна передала Фоунтейну письмо со словами: «Это адресовано вам. Случайно нашла в столе Роберта». Поколебавшись, она добавила: «Мне кажется, Роберт очень хорошо к вам относился. Мне тяжело будет держать эти стихи при себе. Он написал их за день до смерти». Она протянула Фоунтейну тетрадный лист и попрощалась.

Фоунтейн развернул письмо. Вот его содержание:

«Господин Фоунтейн,

Есть что-то нехорошее в том, что я уволился из газеты без объяснения причины. Это тем более неприлично, если учесть, что мне прекрасно работалось в вашей редакции, я был в хороших отношениях со всеми сотрудниками. К сожалению, я осознал свою неправоту только сейчас. Особенно мне неудобно перед вами. Прошу у вас прощения и надеюсь, что, дочитав письмо до конца, вы поймете меня.

Господин Фоунтейн, я серьезно болен. У меня лейкоз. Это обстоятельство и явилось причиной увольнения. А поводом для моего решения послужило известие об уничтожении НЛО. Возможно, сейчас вы улыбнулись. Это естественно: трудно обнаружить здравый смысл в выборе указанного мною повода. Попробую объясниться.

С каждым днем я чувствую себя все хуже. Я потерял надежду на выздоровление. Я долго находился в плену иллюзий, пока мне это не надоело. Но с появлением инопланетян я начал верить в чудо. В то, что пришельцы, судя по фактам, продвинулись в науке гораздо дальше нас и, возможно, имеют средство от моей болезни. Это может показаться странным, но в них я поверил больше, чем в наших врачей. Я начал мечтать. У меня вновь появилась надежда. Невероятные фантазии заполнили мою голову. Ничего другого мне не оставалось.

С уничтожением НЛО моя мечта рухнула. До следующего появления инопланетян я не доживу.

Вот и все. Прощайте.

Прочитав письмо, Фоунтейн обратился к тетрадному листу. На нем слабым прерывистым почерком были написаны стихи:

После строчки «Тяготит приземленность» треть листа была изрисована звездочками и тарелками НЛО.

Прочитав стихи, Фоунтейн сжал косточки носа и подождал, когда отступят слезы. Потом сложил лист бумаги вчетверо и убрал в карман. Посмотрел вокруг. Все уже ушли с кладбища. Только около одинокого дерева все еще стояла какая-то девушка в голубом плаще и прикладывала к глазам платок.

После нашумевших событий, связанных с инопланетянами, и статьи Данна дела газеты наладились, тираж вернулся к прежним показателям. Сайт газеты регулярно стало посещать большое количество любопытных, охочих до сенсаций. Фоунтейну удалось восстановить некоторые рубрики и разделы газеты и даже уговорить Ларкина вернуть в редакцию двух ключевых журналистов.