Александр Симатов - Остров с зеленой травой (СИ)

Она хохотала, держась за стол, и никак не могла успокоиться. У нее началась истерика. Она приложилась к бутылке, облилась виски и в полусогнутом положении от раздирающего ее смеха заспешила обратно в спальню, по дороге задевая плечами за дверные косяки и безбожно ругаясь.

— Повелся на ее передник, да?! — завизжала она с порога. — Отвечай, козел козельский, повелся?!

У Дмитрия Владимировича от ненависти все внутри заклокотало. Ему было очень плохо, в этот момент он мечтал только об одном: чтобы этот день поскорее закончился. А Ларка уже не могла остановиться.

— Так я ничего не поняла, она дала тебе или нет? Не дала? — она надрывно захохотала: — Вот ведь сука каталонская!

Потом неожиданно замолчала и заплакала, размазывая по щекам слезы и потекшую тушь. Вид ее был жалок. Он смотрел на нее без капли участливости. Ему казалось, что эта немолодая пьяная женщина в мокром купальнике, с растрепанными крашеными волосами и перемазанным тушью лицом попала в его жизнь случайно и зачем-то надолго задержалась.

— А хочешь — я тебе свой передник достану? Чем мой хуже? — сквозь слезы предложила Ларка.

Она бросилась в гардеробную, прикатила оттуда еще не разобранный чемодан, открыла его и начала расшвыривать вещи перед носом у мужа, ища передник.

— Да где же он?! — закричала она, добравшись до дна. — Ты не брал?

Дмитрий Владимирович молчал. Она отпихнула чемодан в сторону, подошла к нему и принялась трясти его за плечи.

— Димчик, ты же любишь меня и без него, правда? Это ведь не страшно, что я уже старая? Ты же любишь старых, так ведь? Ну, отвечай, так ведь?

Он с удивлением поднял на нее глаза.

— Что ты несешь?

— Ты что же, думаешь, я ничего не знала про твою мамочку? — снова отвратительно завизжала она.

— Про какую мамочку? — зло спросил он и схватился рукою за грудь.

— Про ту, которая тебе в мамочки годилась! — торжественно объявила Ларка и ткнула мужа пальцем в лоб.

Он стиснул зубы до скрежета, голова у него закружилась. По его лицу Ларка поняла, что до него дошло, о ком идет речь.

— Да, я про твою старую буфетную шлюху! — залилась она истеричным смехом, тряся перед его носом складками живота.

В глазах у него потемнело. Он схватил жену, швырнул ее на кровать, наклонился над ней и замахнулся кулаком.

— Заткнись, тварь! И не смей…

И в этот миг, когда Дмитрий Владимирович был как никогда искренен в проявлении своих чувств, часы его стекли с камня на землю и стали кучкой пластилина.

Договорить он не успел, повалился набок на кровать рядом с Ларкой, захрипел, отрывисто вдохнул пару раз без выдоха, как будто хотел успеть наполнить легкие перед безвоздушным полетом или глубоким нырком, и затих; тяжелая рука его со сжатым кулаком рухнула Ларке на грудь.

Когда он на нее замахнулся, Ларка от страха закрыла глаза и теперь, ощущая на себе тяжесть его руки, боялась их открыть. Выждав немного и ничего не понимая, в ужасе начала медленно выбираться из-под руки мужа. Наконец сбросила ее с себя и открыла глаза.

Дмитрий Владимирович лежал на боку с полузакрытыми глазами и открытым ртом — так застала его смерть.

— Дим-ка! — протяжно и дико закричала она.

Муж молчал. Она с опаской, коротко толкнула его в плечо и быстро отдернула руку, будто, вынужденно дотрагиваясь до чего-то отврати-тельного, боялась замараться. От толчка он завалился навзничь, голова его мотнулась и осталась повернутой в ее сторону, волосы сбились на лоб.

— Димочка, не молчи! Димочка! Родненький! Не оставляй меня! — заголосила она, как простая деревенская баба, каковой всю жизнь и была.

Димка молчал. Она вдруг отрезвела и обезумела. Оседлала его, забравшись ему на грудь, повернула к себе его голову и принялась хлестать по щекам, требуя ответа:

— Ну не молчи же ты! Ну не молчи же, скотина! Хватит притворяться!

Димка молчал. Лишь бескровные губы его вкруг раззявленного рта сминались, кривились под Ларкиными шлепками — словно гримасничали, насмехаясь над тщетою ее усилий, да волосы мотались по не успевшему загореть лбу.

Она соскочила с кровати, побежала к двери, закричала в коридор:

— Мерседес! Иди сюда! Быстрее!

Вернулась к мужу, припала ухом к его груди, послушала недолго, снова побежала к двери.

В коридоре появилась Мерседес.

— Вызови «Скорую»! Слышишь? Срочно вызови «Скорую»! — закричала на нее Ларка.

Мерседес не шелохнулась.

— Что стоишь?! Не понимаешь? Твою мать, что же это такое.

Ларка заплакала. Очнувшись, снова закричала, тряся руками перед лицом невозмутимой Мерседес.