Александр Симатов - Остров с зеленой травой (СИ)

Сол ничего не ответил. Он прекрасно знал, что Лоа хотела остаться вместе с ним на Верум и больше никогда не летать.

— Неужели тебе не надоело пить этот похожий на лекарство тонизирующий напиток? Сколько можно поглощать эти архиполезные питательные смеси? Ты съел всего этого тонны.

— Поверь мне, Лоа, дорогая, я думаю над этим.

— Знаешь, как тебя в ЦОПе зовут за глаза? — спросила Лоа.

— Интересно, как? — без интереса спросил он.

— Одинокий странник.

— Неплохо, — улыбнулся Сол. — Я думал услышать что-нибудь похуже. А такое определение мне даже нравится.

— Тебя все время посылают в одиночные экспедиции. Почему? Ужиться ни с кем не можешь?

— Я сам так захотел. Ты, вероятно, слышала о моих родителях. Было несколько версий. Одна из них — ошибка моего отца. Он был командиром.

— Извини, Сол. Я знаю.

— После этого я решил, что никогда не буду отвечать за чужие жизни — только за свою.

Солу не хотелось продолжать эту тему, и он постарался улыбнуться:

— Но теперь, несмотря на мое прозвище, я уже не одинок, потому что у меня есть моя любимая Лоа.

— А у меня есть ты… Послушай, странник. А почему в экспедиции не посылают оперативников? Я бы тебя защищала.

— Ты моя замечательная серебристая защитница.

Сол смотрел на Лоа и не мог насмотреться. Кожа Лоа на самом деле была бледно-серебристого цвета, присущего уроженцам холодных районов Верум. Трудно было поверить, что эта хрупкая красавица с миндалевидными зелеными глазами и пепельным ежиком на голове могла мгновенно оценить ситуацию и действовать быстро, точно и жестко.

— Конечно, нам с вами нельзя, вы же интеллектуалы, — Лоа сделала вид, что обиделась. — А кто такой оперативник? Знаешь, как про нас зло шутят? Оперативник — это аэронавт, который способен правильно нажать на кнопку «Пуск».

Сол вспомнил рекомендации по поводу точки ввода информации.

— Интеллектуалы у нас — это гуманитарии, а мы так… исполнители их кабинетных фантазий.

— А что тебе предстоит сделать? Опять какое-нибудь насилие во благо не ведомой никому планеты?

— Я сделаю все возможное, чтобы никто не пострадал.

Эта тема никогда не оставляла Сола равнодушным. В таких случаях он невольно, не отдавая себе в этом отчета, начинал защищаться, даже если в словах собеседника не было ни капли упрека.

— Извини, Лоа, но ты сама завела этот разговор. Ты что, никогда не применяла оружие? Не хочешь же ты сказать, что от твоих пушек никогда не гибли инопланетяне?

— Мы спасали наши экспедиции.

— По-твоему, наши экспедиции сами инопланетяне в гости приглашают? А мне всегда казалось, что мы прилетаем к ним по собственному желанию, — с горькой иронией сказал Сол. — Так что ваши действия — это лишь следствие выполнения наших планов.

— Прошу тебя, Сол, не ерничай, эта непростая тема. Я тебя ни в коем случае не упрекаю и уж тем более ни в чем не виню. Просто ты потом переживаешь, а я волнуюсь за тебя. Вернешься из экспедиции, и будут тебя выводить из депрессии, пичкать философией необходимости. Из капсулы психологической разгрузки не будешь вылезать. Я же помню, какой ты был в центре реабилитации после полета.

— Примерно так и будет, ты же все знаешь. Давай я тебе лучше что-нибудь интересное о Земле расскажу.

— Расскажи, с удовольствием послушаю.

Сол задержался с ответом, собираясь с мыслями.

— Для Земли утверждены три программы: «Глобальное оружие», «Локальные конфликты» и «Свободное развитие». Изучив земную цивилизацию, гуманитарии решили, что свободное развитие будет сокращать почву для возникновения первых двух проблем. Так что я начну с умеренного принуждения.

— С чего именно?

— С пустяка. Они здесь, на Земле, перемещаются по дорогам на автомобилях. Я не помню, говорил тебе или нет, но мне предстоит работать в стране, которая называется Россия . На дорогах этой страны ежегодно гибнут десятки тысяч землян! Можешь себе это представить?

— Ты шутишь?

— В том-то и дело, что не шучу. У меня нет оснований не верить тому, что удалось выяснить гуманитариям. Они не в состоянии организовать безопасное движение. У них есть правила поведения на дорогах, но они их не соблюдают. В общем, я наведу у них на дорогах порядок.

— Сол, ты никогда не задумывался, правы мы или нет, вмешиваясь в чужую жизнь?

— Во время экспедиций я часто думаю об этом.

Они замолчали.

Затронутая тема время от времени обсуждалась в среде аэронавтов. Уклониться от нее было невозможно. Кто дал им право на экспансию собственного мировоззрения во все пределы Пространства? Достаточно ли того, что они руководствовались исключительно благими намерениями? И могут ли благие намерения оправдать силовые методы?