Аннит Охэйо: Пробуждение (СИ)

— Да ладно, это же я тебя напоил…

Они помолчали, не глядя друг на друга. Йаати бездумно почесал обожженное бедро и вздохнул. Он чувствовал себя на удивление дурацки. Совсем не так, как должен чувствовать себя парень, спасший тридцать миллионов человек. Впрочем, вклад Шу в любом случае был несравненно больше…

Шу, однако, думал сейчас совсем в другую сторону.

— А всё же, почему ты… такой? — вдруг спросил он.

— Какой такой? — Йаати удивленно взглянул на него.

— Ну… смелый. Непохожий на других.

— Не знаю, — Йаати задумался, впервые, наверное, за всю жизнь пытаясь разобраться в себе. — Знаешь, я всё же парень, не что-нибудь. Мне обидно жить просто вот так, ни для чего, на шее у родителей сидеть… Хочется совершить что-нибудь… ну, такое… героическое.

— Ну так ты и совершил же.

— Ещё не совершил, — люди-то все в стазисе, и вообще, неизвестно ещё, где это мы и что тут… Ну, и хочется, чтобы меня похвалили… хотя бы. И медаль дали. Большую шоколадную, — Йаати хихикнул. — Я не настолько хороший, знаешь… люблю, когда хвалят. Только редко бывает. Я ж и по закоулкам всяким шарился затем, чтобы хоть каких злодеев выследить, — сектантов там или хоть бандитов… без толку, конечно. Когда мятеж начался, — я в военкомат приперся, спросить, не нужны ли юные герои-разведчики… меня там послали… лесом. Мол, без сопливых солнце светит. Правильно, конечно, — там всё кончится раньше, чем я доеду, — но всё равно обидно, знаешь…

— Что за мятеж? — спросил Шу.

— А, — Йаати вздохнул. — В Тарнской области. Повстанцы сумасшедшие какие-то, которые хотят, чтобы всё было по-старому, — войны там и всё такое…

— Я сам, знаешь, повстанец, — хмуро сказал Шу. — Про нас тоже рассказывали… что мы кровь детей пьем и печенью младенцев невинных закусываем. А на самом-то деле мы просто свободы хотели, и всё. Вдруг и они?..

— Они психов из дурки выпустили, совсем ненромальных, — буркнул Йаати. — Те вообще людей убивают… зверски, жгут всё… Я даже заболел, когда услышал. Нельзя же так…

— Ты же не сам услышал, а по радио, — сказал Шу. — А по радио тебе что хочешь скажут. Что люди ходят на руках и люди ходят на боках. И прочее такое всё.

— Я туда поехать хотел, правда, — так, сам по себе… но не осмелился, потому что родителей жалко, — вздохнул Йаати. — Я же совсем один у них, ни брата, ни сестры, никого… Себя-то не очень ещё жаль, а вот маму очень. И отца. Они же меня любят, хотя и ругают, и ухи дерут иногда…

Поворот разговора вышел совсем неудачный, и они снова замолчали. Йаати боялся, что на него снова навалится тоска, — но внутри по-прежнему было пусто и легко…

Слова Шу словно что-то перевернули у него в голове, — мысли шуршали и пересыпались, никак не желая уложиться привычно и спокойно…

— Мне необычного хочется… совсем необычного, — наконец, сказал он. — Но не чтобы на блюдечке поднесли, а самому что-то такое найти…

— Ну вот, нашел же.

— Нашел, — спокойно согласился Йаати. — Но… знаешь… — он вновь задумался. — Мне мало же, вот какая штука…

— Я вижу, с тобой всё в порядке, — усмехнулся Шу.

— Ага, — согласился Йаати. Он приподнялся и покрутил головой, выбирая, что бы ещё съесть. На глаза ему попалась банка с мидиями, и он снова влез в неё пятерней.

— Ты поосторожней с этим, — хихикнул Шу, глядя на то, как Йаати деловито лопает, набив полный рот, как хомяк. Тот только вопросительно мыкнул, глядя на него, потом, прожевав, всё же спросил:

— Почему?

Шу вновь хихикнул.

— Они, говорят, очень этому самому способствуют. Так тебя разопрет, что ты голый танцевать полезешь.

— А, — Йаати вздохнул и снова сполз в бассейн, прислушиваясь к себе. Сейчас он чувствовал себя очень даже бодро, — и в этом плане тоже, — но к непотребным танцам его всё же не тянуло. Пока, по крайней мере. Впрочем, окажись тут, в этом бассейне, Йалика, — он бы, наверное, совсем сошел с ума…

Шу, между тем, тоже сполз в воду, как-то странно глядя на него.

— А всё же, как вы там живете? Ну, вообще…

— Хорошо живем, только скучно, — Йаати вздохнул. — Ничего не случается же. Когда у нас на улице два грузовика столкнулись, об этом целую неделю говорили. А когда у нас во дворе сарай детского сада сгорел, — то вообще чуть ли не год.

— Сам по себе? — насмешливо спросил Шу. — Или ты ему того… помог малость?

— Я что, дурак? — Йаати удивленно взглянул на него. — Пожарные сказали, что проводку замкнуло, — хотя горело, знаешь, здорово, пламя аж до наших окон поднималось, а у нас всё же пятый этаж… Вот пожары у нас часто бывают, — домов деревянных много же… А так-то ничего…