Дмитрий Володихин - Огородник и его кот

Огородник руку жмет, а сам молчит, ничего не говорит.

– Я давно подумывал, болт, как подъехать к тебе, на какой кривой козе…

– А попросту не пробовал? – Огородник ему говорит.

– Да кто тебя знает. Вы, русские, народ мутный, агрессивный… Да и все вы, терранцы, хоть русские, хоть нерусские… Вот что, болт, ты мне понравился. И шпендрик твой понравился. – Тут заводской не глядя мне руку сует, значит, заметил меня все-таки; я его руку жму. – Я думал, вы облажаетесь. А вы ничего, прилично себя вели, еще этих обезьян из Центра в лужу посадили…

Алекс смотрит на Огородника, разглядывает-разглядывает. Потом говорит очень тихо, я почти не слышу:

– Ты нормальный человек, и они тебе этого не простят. Уезжай, болт. Это хороший совет, хотя и бесплатный. А то ведь могут над тобой учудить…

– Я никуда не уеду, – Огородник его перебил. Спокойно так.

– Или ты не видишь?

– Вижу. Мне жаль, что…

– …что зверье кругом…

– Нет. Все-таки не зверье. Злобы много – да. От нищеты в основном. И еще от бессмыслицы. Люди не видят особого смысла жить дальше, кроме простого страха смерти. Потому и злобятся.

– Лирика какая-то.

– В любом случае, меня отсюда не сдвинуть, я остаюсь. Возможно, я еще пригожусь тут кому-то…

Алекс уставился на Огородника. Ужасно удивленное у него, у заводского, лицо.

– Я тебя не понимаю.

– Какая разница? А взять меня – дело непростое. Сложнее, чем кажется.

– Твое дело, болт. Ты… жди к вечеру гостей. Пришлю к тебе троих стрелков с харчами, пусть посторожат тебя… с этим дерьмом ходячим. – Кажет пальцем на разбойника. – Пока твои терранцы его не заберут.

– А вот за это спасибо. Бог свидетель, я очень тебе благодарен.

– В аду сочтемся… – отвечает ему Алекс, поворачивается потом, да и идет себе по своим делам. Кончен разговор у них.

– Я с тобой, – Огороднику я говорю. И он мне кивает. То есть разрешает с ним пойти.

…Только-только домой Огородник зашел, ему кот навстречу выбегает. Весь распушился, распушился, хвостом играет.

– Мрроуррк! – то есть это он говорит, что вот мол, давно тебя, Огородник, не было.

– Ну извини, котя. Задержался.

Берет зверя на руки, чешет ему за ухом, о других будто бы забыл. Обо мне забыл, о разбойнике тоже забыл. Вот. Кот к нему щекой прижимается, трется… Огородник у него спрашивает, а голос – хуже чем в суде был, серьезный и очень грустный голос, вроде кто-то ушел от него, а обратно не вернется:

– Что, котя, как думаешь, прибили бы они меня?

Кот ему:

– Мряк!

– Вот и я не знаю…

Вот прошло три дня после суда. Вольфа-младшего нашли со свернутой шеей. Вместо него капитаном сделали Рувима Башмака с Холма.

Про Рувима Башмака люди говорили разное. Одни говорили: «Он ничего, хоть и не очень». А другие говорили: «Он не очень, хоть и ничего».

А кто Вольфу шею свернул, не дознались совсем.

Я напросился к Огороднику. Пожить. Как-то мне страшно сделалось домой идти. Одного меня… одного меня… с одним со мной чего хочешь сделают. А у Огородника когда я, то, может, забоятся.

И он махнул рукой, сказал, что вот, живи.

Ну, я у него и зажил тихонечко.

Мало кто к нам приходил. Вот, заводские приходили, посторожили. Потом за разбойником Бо Коротышкой терранская леталка прилетела, и его забрали. Старик Боунз приходил, лицо у него разбитое, из губы кровь капала, из носа тоже кровь капала. Еще старик Боунз с собой старуху Боунзиху привел, она его все время за дурость ругала. Потом оказалось, старуха Боунзиха умеет вкусно готовить. Огородник Боунза полечил немножко. Тут как раз пришли Бритые, и с ними Хромой, и с ними еще десять человек. Кричали-кричали: «Выходите, все вам открутим, что торчит, все поломаем, все разобьем!» А Огородник вынул штучку, называется фотограната, и кинул на улицу. Я ему: «Ты чего же, поубивать их захотел?» А Огородник мне: «Да нет, это пугач всего-навсего… Походят с полдня слеподыринами, потом подумают, прежде чем второй раз сунуться». Я ему: «Чего… пугач?» А он: «Да сейчас там светлее, чем если бы звезду к самому носу поднесли. Не высовывайся». И я не стал. А они там кричали-вопили-стонали. Второй раз не пришли совсем. Забоялись, наверное, какие шутки еще Огородник пошутит. На другой день дистрикт Сноу-роуд пришел всей кучей. А там их одних взрослых и здоровых оказалось целых семеро. Забрали к себе старика Боунза и старуху Боунзиху. Сказали Боунзу: ты нам понравился, давай, селись у нас, никто тебя не тронет, будешь олдерменом. И что есть порядочная халупа, не хуже его нынешней, тоже сказали. Вот. Конечно, старик со старухой к ним пошли. Хорошие люди, добрые люди, только старуха все время болтает. Боунз меня еще обнял. Чего это он?